ближний царский боярин никогда не забывал при исполнении обязанностей главнокомандующего «своего места». Забываться ему было опасно, как, впрочем, и другим высоким лицам в государстве и армии.
В ноябре 1704 года генерал-фельдмаршал получил царский указ выступить с полками в Литву через Курляндию. Ему предстояло действовать против корпуса генерала графа Адама Людвига Левенгаупта, «когда реки станут», то есть с наступлением холодов. Левенгаупт, как рижский генерал-губернатор, умело командовал королевскими войсками в Курляндии и у Карла XII считался одним из лучших военачальников. Поэтому он был опасным соперником.
Шереметев смог выступить в поход из Пскова лишь в конце декабря. Три недели спустя, по зимним дорогам, он прибыл в неблизкий Витебск и, поскольку фуража на дальнейшее походное движение у него для тысяч лошадей уже не было, остановился на зимних квартирах на Витебщине, собираясь там остаться до конца весны.
Это вызвало большое неудовольствие Петра I, который прислал к Шереметеву свое доверенное лицо – генерала А.Д. Меншикова. Тот привез ему жесткое царское распоряжение: оставить под своим командованием драгунскую кавалерию и иррегулярную конницу, а во главе всех пехотных полков поставить наемника барона Георга Бенедикта Огильви, фельдмаршала на русской службе.
Потрясенный Шереметев до того расстроился такой царской немилостью, что слег в постель. Но все разрешилось для него как нельзя удачно. Царь по совету своего любимца Алексашки Меншикова оставил в высшем командовании армией все по-старому, доказывая в письме преданному ему генерал-фельдмаршалу: «Зделал то не для какого Вам оскорбления, но ради лучшего управления».
В Витебске Б.П. Шереметев закончил подготовку похода против Левенгаупта. Его войска двинулись в Курляндию: армейский авангард разгромил и «истребил» шведский гарнизон города-крепости Митавы, который не успел получить помощи от рижского генерал-губернатора. Но удерживать за собой курляндскую столицу Митаву с ее крепким замком русские не стали.
Однако после этого несомненного успеха Шереметева ожидало обидное поражение в полевой баталии. 15 июля 1705 года королевский генерал Левенгаупт в Курляндии в бою у Мур-мызы (в окрестностях Гемауертгофа) одержал верх над русским генерал-фельдмаршалом. Тот не был разбит, но отступил. Сам отступил перед врагом. Дело обстояло так.
Шведские войска первыми начали бой, находясь на выгодной для себя позиции. После ряда взаимных атак русская драгунская кавалерия отбросила шведов от Мур-мызы. Но вместо того чтобы преследовать начавшего отступление неприятеля, драгуны стали грабить его большой обоз. Опытный в войнах Левенгаупт воспользовался таким удобным случаем и в полном порядке отошел на новую позицию. От Мур-мызы отступил и Шереметев вместе со своими расстроенными полками.
На следующий день, 16 июля, шведы, наступая, ворвались в оставленный русскими без прикрытия обоз, завязали там бой, выиграли его и взяли 13 пушек и 10 знамен. В том двухдневном деле у Мур-мызы стороны понесли большие потери в людях, но их оказалось заметно больше у королевского генерала, хотя он и посчитался победителем.
Шереметев остро переживал неудачу. В его полководческой биографии она была, по сути дела, второй после «конфузии» под Нарвой в 1700 году. И он стал деятельно приводить свои отступившие войска в должный порядок. К слову говоря, после Мур-мызы его соперник генерал Левенгаупт разумно не спешил еще раз скрестить свое оружие с Шереметевым.
Царь Петр I не осудил тогда своего полководца с опытом старомосковского воеводы за потерю под Мур-мызой тринадцати пушек. За утрату же пушек государь всю войну карал строго. Наоборот, он, на этот раз сдержавшись, постарался его спокойно и мудро ободрить, написав Борису Петровичу в личном письме такие добрые слова:
«Не извольте о бывшем несчастье печальны быть, понеже всегдашняя удача много людей ввела в пагубу».
После поражения у Мур-мызы русские войска, быстро оправившись и приведя себя в порядок, ответным ударом в сентябре взяли столицу Курляндии город Митаву (ныне Елгава в Латвии) и крепостной Бауск. Командовал их обладанием сам царь Петр I. Генерал-фельдмаршал Б.П. Шереметев стоял в это время во главе сильного заслона на дорогах между Ригой и Митавой, чтобы не выпустить из Риги Лифляндский корпус местного губернатора Левенгаупта на помощь этим двум крепостям. Тот пойти на прорыв из Риги так и не решился.
…1705 год вошел в полководческую биографию Б.П. Шереметева «астраханской страницей». Летом этого года, в ночь на 30 июля, в городе-крепости Астрахань вспыхнуло восстание стрельцов, к которым присоединились горожане, солдаты, беглые и работные люди. Восстание с деятельным участием старообрядцев было вызвано ростом налогов и введением новых поборов (с бань, погребов, печей, с производства пива и браги) и началось после объявления запрета на ношение русского платья и бород (и разрешения их носить за большую плату).
Восставшие, ворвавшись в астраханский Кремль, убили воеводу Тимофея Ржевского (отличавшегося редкой алчностью и жестокостью) и около 300 приказных людей, гарнизонных офицеров и иноземцев. Крепость оказалась в их руках надолго. Астраханцы создали свое земское управление, которое отменило поборы с горожан.
К восстанию в Астрахани присоединились города Черный Яр, Красный Яр, Терки (Терек), Гурьев. Попытка поднять донское казачество успехом не увенчалась: донцы отказались поддержать астраханцев. Отряды атаманов Дериглаза (900 стрельцов) и Хохлача безуспешно пытались взять Царицын: его гарнизон устоял от «воров».
Встревоженный Петр I направил на подавление астраханского восстания немалые числом войска, в том числе и из действующей армии, во главе которых поставил генерал-фельдмаршала Шереметева. Калмыцкий хан Аюка по царскому повелению привел 20-тысячную конницу. Борис Петрович прибыл на место в начале следующего года и, по желанию царя уладить дело миром, без крови, устроил осаду Астрахани и отказался от ее штурма со всеми вытекающими отсюда последствиями. Шереметев отправил в мятежный город грамоты с объявлением от имени государя прощения и помилования в случае, если восставшие сложат оружие. В стане восставших началось разложение: богатые астраханцы и стрельцы высказались «за помилование», «голь» на помилование не надеялась.
В марте 1706 года город-крепость у устья Волги после упорного сопротивления (восставшая Астрахань держалась семь месяцев) и артиллерийской бомбардировки сдался. Царские войска заняли Кремль. Вооруженной рукой без большого труда были подавлены восстания и в других местах: падение Астрахани сломило дух восставших.
В результате проведенного розыска от пыток и казней погибло 365 повстанцев, много людей сослано на каторгу и в ссылку, наказано кнутом и «железом». Главный розыск проводился в селе Преображенском, куда были доставлены закованные «в железо лутчие воры».
В письмах к Петру I родовитый Б.П. Шереметев, недавний боярин и владелец многих тысяч «крепостных душ», изобразил дело так, что астраханские «воровские люди» вышли «с пушки и знаменны» против него, и он вынужден был открывать ответные военные действия. Впрочем, царь хвалил в
