Дисней не мог собрать все силы и средства и сосредоточить их на одной «Белоснежке». Их было бы недостаточно. Он был вынужден одновременно ставить должное количество короткометражек для оборота и поступления доходов. Ведь деньги, вложенные в «Белоснежку», оказывались замороженными на длительный срок. Постановка-то затянулась на два года! Единственный выход был в получении больших банковских кредитов. В банке, финансировавшем Диснея, должны были заметить неимоверный рост расходов при низком уровне доходов. Финансисты захотели узнать, на что они дают деньги.
Оказалось, что независимый Дисней зависит от интересов банковских воротил… Нет, конечно, он был абсолютно свободен в своих намерениях, но также свободен был и банк: он мог дать или не дать деньги. Все сводилось к чрезвычайно простому вопросу, кто без чего может обойтись: Дисней без денег или банк без Белоснежки? Уолт был очень недоволен. У него не было ни малейшего желания отчитываться в своей работе перед кем бы то ни было. А тут еще надо было показывать далеко не законченный фильм людям, не причастным к кино.
Но Дисней, безусловно, заблуждался. Банк, финансировавший постановку и прокат фильмов, был в полной мере причастен к кино. Брат президента банка занимал особую должность по делам кинематографии. Он не любил решать дела сидя в кресле своего кабинета. Он считал, что должен хорошо знать как людей, получающих деньги, так и дела, на которые они расходуются.
Попытка уклониться от внимания и забот такого важного деятеля была бы, по меньшей мере, невежливой! И Уолт не захотел показаться плохо воспитанным…
Представители банка были приглашены на просмотр материала «Белоснежки». Уолт старался, как мог, объяснить, что происходит на экране, как задумано и что должно получиться. Концы с концами не сходились, он нервничал, вице-президент банка что-то неопределенно мычал. Братья впадали в уныние. После просмотра финансисты, не оказав ни слова о фильме, ушли. Один лишь вице-президент, прощаясь, благодушно похлопал Уолта по плечу и заметил: «Эта штучка принесет вам полную шапку денег!» Вопрос о кредитах, таким образом, оказался решенным…
Дисней достиг такого творческого уровня, когда большая форма стала для него настоятельно необходимой. Но и финансово-экономическая сторона несомненно оказала на него существенное воздействие. Возня с Микки Маусом и мелочная торговля «сосисками» безнадежно ограничивали его студию снабжением больших программных фильмов привесками, подобно киножурналам хроники. Только полнометражные фильмы могли быть полноценными, и Диснею, достигшему признания и известности, наверно, хотелось быть не хуже других и приобщиться к большому бизнесу. Рой был обеспокоен риском огромных затрат, а Уолт убеждал, что огромные затраты принесут и большие доходы, а это выгодней маленьких доходов с короткометражек.
И все же все финансовые дела, каких бы усилий они ни стоили и какие бы блага ни сулили, оставались второстепенными. Самым главным, сложным и трудным был вопрос художественный. Еще до того как начать работу по постановке, Дисней задумался над непредвиденным обстоятельством. Кадр мультипликационного фильма на экране представляет собой плоский рисунок, как и на бумаге. Правда, персонажи Диснея двигались по этой плоскости очень натурально, хорошо пользуясь условной перспективой. Это было одним из очень существенных достоинств. Надо отметить, что в то время у других американских художников далеко не всегда получалась такая иллюзия. А в европейской мультипликации сплошь и рядом фигуры ползали как мухи по плоской стене.
- В забавном зрелище на десять минут такой рисунок может быть допустим,- говорил Уолт.- А как зрители будут воспринимать его в продолжение полутора часов?
Старая техника, принятая у него на студии, была способна отвечать запросам Микки Мауса, но для Белоснежки требовалось нечто более совершенное. И прежде всего необходимо было добиться большего ощущения глубинности.
Композиция кадра с тщательно продуманной расстановкой деталей на переднем и заднем плане, конечно, может несколько усилить иллюзию трехмерности. Но этого было все-таки недостаточно.
Дисней тут же сконструировал тщательно продуманную многоплановую съемочную камеру. При съемке она свободно передвигалась с помощью особого механизма. Специальные приемы съемки с движения и смены рисунков создавали у зрителя ощущение, что он сам въезжает в рисунок, проникает вглубь. Впоследствии такая камера стала общепринятой.
Для проверки полученного эффекта Дисней поставил в экспериментальном порядке маленький фильм «Старая мельница». Это был поэтический музыкальный этюд. В начале показывался лирический пейзаж. Не спеша проходят коровы. На старой мельнице со всеми удобствами расположились многочисленные и разнообразные обитатели: птицы, летучие и пешие мыши, пауки и им подобные. А в заводи с упоением квакают лягушки. Их концерт - великолепно исполненный эстрадный номер. Но вот сгущаются тучи. Налетает гроза с бурей и ливнем. Рушится спокойное благополучие жителей старой мельницы. Штормовой ветер срывает ставни, распахивает окна, врывается через все щели. Дождь пробивается сквозь ветхую кровлю. Разбушевавшаяся стихия несет разрушение и гибель… А наутро снова появляется солнце, возвращается тишина и спокойствие. Не спеша проходят коровы. Жизнь идет дальше своим чередом…
Ощущение глубинности рисунка было достигнуто. Но, помимо этого, был еще достигнут хороший успех у зрителя. И совсем неожиданным для Диснея было награждение его технического эксперимента очередным «Оскаром» американской Киноакадемии.
В «Белоснежке» Дисней хотел добиться наиболее возможного впечатления жизненности. На этот раз он отказался от своих обычных персонажей, вроде Микки, Дональда или Плуто. Бесчисленные зверюшки в «Белоснежке» забавны, выразительны, но при этом в достаточной мере натуральны. Карикатурны были только гномы. Лицами они напоминали мужичков-дурачков из иллюстраций к старинным немецким сказкам. Уолт подобрал каждому гному ясно выраженный индивидуальный характер и подходящее имя.
Самым главным среди них был Док-доктор, серьезный и уверенный в себе. Допи - вялый, отличался слабохарактерностью, неспособностью к решительным поступкам. Под стать ему был Бэшфул - робкий, застенчивый. Гремпи - брюзга, всегда и всем недовольный ворчун, не желавший ни с кем соглашаться. Его противоположностью был Хеппи - счастливый, все принимающий с удовольствием. Слипи отличался способностью всюду засыпать, а Снизи громоподобно чихал, так что все вокруг содрогалось и рассыпалось. Это было хорошее сборище заядлых холостяков со всеми полагающимися им мужскими недостатками и изъянами.
