По самому крупному счету проблема в том, что в начале пути никто ни малейшего представления не имел о том, куда дорожка приведет, шли скопом в одну сторону, а тут и началось… И нужно решение принимать одно на всех, а головы-то разные! И люди разные, все разное! И образуется пропасть в недавно братских рядах, а перепрыгнуть не получается, да и не хочется. Что поделать, такова судьба всех энтузиастов, наконец добравшихся до вершины: непонятно, что на ней делать. Так что в сравнении с рокерами тех времен прославленные лебедь, рак и щука являют собою образец мира, взаимопонимания и целеустремленности.
Ребята, по отдельности милые, добрые люди, замечательные профессионалы, напоролись на пережитки «равенства и братства» («свободы», говоря по чести, в рок-н-ролле вообще никогда не водилось) просто потому, что вчерашние равные друг другу братья рано или поздно должны были обнаружить, что не совсем и не во всем друг другу равны. И обнаружили, но понять и принять таковое положение не смогли. Еще вчера все были воистину равны, а теперь одного возят по спонсорам-шмонсорам, с одним разговоры разговаривают, с ним же бумаги подписывают… А он уже и сам сообразил, что за подпись ему единолично отвечать придется, он уже что-то там думает и по-колхозному со всеми не советуется… Да и его понять можно: вчерашние друзья в нынешние подчиненные ну никак не годятся. В принципе не годятся… А ведь еще и амбиции… Обиды мешались с обидками, вчерашние друзья впадали в детство, срывались в крик, обижались до слез, а назавтра садились ладком похмеляться, и все начиналось заново.
При подобных размышлениях люди причастные и знающие сперва кивают, затем обыкновенно задумываются, потом часто морщатся и… «Если бы не Слава…» Если бы не Слава, не было бы «Наутилуса». Но если бы не Слава, прежний «Наутилус» бы был. Как говаривала одна дама: «Получается парадокс.»
Психология Бутусова — загадка для многих, больно странная штука… Мнений на сей счет высказано во множестве, но есть свидетельства примечательные своей исторической объективностью. Например, протокол заседания Свердловского рок-клуба от 30 июня 86 года, «разбор полетов» по окончании первого фестиваля. Разбирали группу «Флаг», которая из побуждений совершенно искренних, наивно-патриотических выставила на сцену флаг Советского Союза, к тому же «в боях погорелый, пулями побитый», каковые повреждения нанесены были полотнищу перед концертом членами группы и грозили вызвать кары вплоть до закрытия любимого рок-клуба. Братья-рокеры частью ругались, частью «Флаг» выгораживали, но нам интересно следующее:
«Бутусов: С одной стороны — правление, которое должно отреагировать, с другой стороны — группа, которую мы все хорошо знаем. Нужно выбрать решение, которое бы всех удовлетворило. Давайте проголосуем.»
Далее — ругань, предложения, мнения, и опять…
«Бутусов: Давайте проголосуем.»
Еще поругались, наконец проголосовали. Вот стенограмма:
«Голосование: оставить кандидатами — 22; исключить — (никого); отклонить заявление на 6 месяцев — 46; воздержались — 1 (Бутусов).»
В некотором смысле, ответ на вопрос, каковы воззрения Бутусова, дал Кормильцев в одном из интервью 90-го года: «Что касается Славы, у него определенных взглядов не было и нет. В том смысле, что вообще нет. Можно по разному это оценивать, но для меня он — скорее святой, чем гидроцефал.» Слегка неприятно, но довольно точно во всем, что касается конкретных взглядов и решений, то есть их отсутствия. Скорее всего, с некоторых пор самой неприятной обязанностью стала для Славы именно необходимость принимать решения, он, как мог, уклонялся от нее, позволяя этим «решениям» самим выкристаллизовываться в пространстве. А затем смирялся с ними, сколь бы странными и неприятными они ни выходили. Ответственность же с необходимостью ложилась на славины плечи, с чем и остается его поздравить… Впрочем, прямой обязанностью Бутусова, единственно сочетавшейся с его способностями, были все-таки песни.
Так вот: за лето 1988-го Бутусов не написал ни одной песни. Вытаскивал старые из загашника, маялся, новых не было.
5. К вопросу о финских автостоянках, советских таможенниках и безработных музыкантах
В августе выступали в Сочи, дежурные курортные концерты, парк Фрунзе. Разогревала публику какая-то металлическая команда, концерт в шесть вечера, а что такое шесть часов в Сочи? Солнце лупит в глаза, народ обмахивается газетками, слушает «Скованных одной цепью»… А до этого жуткие металлисты прыгали, что-то пытались «лабать»… В общем, парк отдыха… И каждый день скандалы. Лешку Могилевского к концу вообще «сняли с дистанции» за попытку выехать на концерт во фраке, с саксофоном и в трусах. Впрочем, бывало и похлеще… Сняли его с поручением срочно зашиться, о чем он впоследствии даже бумагу Славе принес. Не помогло. В какой-то там по счету раз уходил из группы Назимов, его возвращали, он опять уходил.
В сентябре — первая поездка за рубеж, Финляндия. Выступали в кинотеатрах перед фильмом Марьяны Мюкконен «Серп и гитара», только два концерта прошли в нормальных залах: один играли с финской командой «Гидиапс», другой — в тусовочном кафе в центре Хельсинки, где выступают гастролеры, одни имена которых — почти легенда. Стены в кафе расписаны автографами на разных языках, чуть не все знаменитые буржуи отметились. Слава написал: «Совки попали в засаду»…
Одним словом, гастроли вышли спокойные, практически без происшествий, но с большим количеством нервов, истрепанных в спорах-разговорах, в ругани. Кормильцев день за днем отводил кого-нибудь в сторону и нудил, что ему ничего не нравится, что группа зациклилась, что кризис наступил, все плохо, жутко, скучно, однообразно… Нагнетал атмосферу. А Слава из сомнамбулического состояния уже почти не выходил; впрочем, видели его только во время концертов, сразу после которых в компании Белкина он растворялся на финских просторах вплоть до начала следующего концерта. Музыканты тоже разделились на две партии, «пьющих и непьющих», к первой относились Зема, Пифа и Могилка, фактически уже зашитый, но духовно — еще нет. Ко второй — кабацкие люди. Томились порознь.
Было, правда, слабое развлечение с автостоянками, которое, если бы тамошние полицейские были порасторопнее, могло бы перерасти в развлечение мало-мальски приличное, ан не вышло. Взятый напрокат автобус оставили у гостиницы, утром обнаружилась на лобовом стекле бумажка, штраф. На следующее утро фокус повторился, и оказалось, что порядок прост: утром в одно и то же время, в 8.05, приходит полицейский и рассовывает под «дворники» штрафы. Уральские хлопцы рассудили здраво, стали вставать в половине восьмого и минут на сорок выезжать на природу, загород. Ничего о подобной подлости не подозревая, приходил пунктуальный шуцман, расклеивал штрафы, возвращались наусы, ставили автобус на место и ложились спать. Правда, несколько штрафов все равно накопилось, но автобус был прокатный, талончики аккуратно сложили в бардачок, и кто там расплачивался, неизвестно…
