Сборник - О Феликсе Дзержинском

После победы Великого Октября Дзержинскому было поручено наводить революционный порядок в Петрограде и по всей стране. По заданию В. И. Ленина он стал председателем Всероссийской чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией и саботажем (ВЧК). Наркомом внутренних дел РСФСР был назначен Григорий Иванович Петровский, мэром, или городским головою, Петрограда стал Михаил Иванович Калинин. Меня назначили комиссаром Петрограда, и мне пришлось заняться делами бывшего петроградского градоначальства, как оно называлось при царизме. Так я снова очутился в кругу своих товарищей.

Работа наша, и в частности та, которой приходилось заниматься лично мне, была новой и весьма сложной, многогранной, необычной для всех нас. Председатель ВЧК Феликс Дзержинский был по горло загружен неотложными, сугубо важными делами: свергнутое правительство и все контрреволюционные силы были подавлены, но не сложили оружия и стремились любой ценой вернуть старое, восстановить свое былое господство. Тут надо было быть постоянно начеку.

Для изоляции особо опасных, тайно и явно действующих контрреволюционеров необходима была тюрьма. В моем непосредственном распоряжении находилась так называемая «внутренняя тюрьма», и Феликс Эдмупдович как-то сказал мне:

— Давайте работать вместе. Приспособим к нашим нуждам бывшую тюрьму градоначальства, организуем свою пролетарскую охрану.

Я согласился. Дзержинский сообщил мне, что он поставил перед ЦК партии вопрос о вводе меня в состав ВЧК, и вскоре я стал представителем этого весьма важного революционного органа. С тех пор мы стали ежедневно встречаться с Дзержинским. Это дало мне возможность в непосредственной близости убедиться, какой это поистине большой, благородный и обаятельный человек.

Приходилось работать днем и ночью. Мы буквально сбивались с ног. Но в редкие свободные минуты Феликс Эдмундович успевал все же рассказать мне о своей семье, жене, о сынишке, с которыми на многие годы его разлучали тюрьма, каторга. Семья находилась еще в эмиграции. Сына Ясика Дзержинский видел всего один раз, в 1912 году, когда тому исполнилось восемь месяцев. Сынишка рос, Феликс Эдмундович любовался получаемыми в тюрьмах фотографиями.

Иногда Дзержинский вспоминал свою родную Польшу. Он подробно рассказывал о ее рабочем классе, его полном борьбы и лишений героическом пути. Но главным для него была та работа, которая была поручена ему Центральным Комитетом партии, В. И. Лениным.

Эта работа требовала гигантского напряжения сил, но Дзержинский не знал отдыха: едва оправившись от болезни, он проявлял неутомимую энергию. Огромное внимание уделял Феликс Эдмундович точному соблюдению революционной законности, строгой дисциплине всех работников, основанной на глубокой политической сознательности, самоотверженности, беззаветной преданности революции, социализму.

Феликс Эдмундович был глубоко гуманным человеком, и не только в отношении трудящихся, но и во всей своей сложной работе по борьбе с явными и скрытыми врагами, в разоблачении происков внутренней и международной контрреволюции. По его указанию вся следственная работа проводилась в строгом соответствии с революционным законодательством. Не допускалось никаких злоупотреблений властью. Арестованных уличали фактами, документами, свидетельскими показаниями. Невиновных же после проверки тут же освобождали и помогали им в определении на работу, в устройстве с жильем. Такое же вниманио оказывалось в ряде случаев и семьям контрреволюционеров, если в ходе следствия было точно установлено, что они не знали о преступлениях, совершаемых главой семьи, и не оказывали ему никакого содействия в контрреволюционной деятельности.

Однако гуманизм Дзержинского не имел ничего общего с мягкотелостью и беспринципностью. Феликс Эдмундович во всей своей деятельности следовал примеру В. И. Ленина. Так же как и Владимир Ильич, он сочетал гуманное отношение и внимательность к людям с самой строгой требовательностью и беспощадностью к врагам революции и их пособникам.

Ф. Э. Дзержинский постоянно советовался с товарищами по работе. Логика, доводы разума всегда побеждали. Могу судить об этом на основе множества фактов, когда мне приходилось соприкасаться с Феликсом Эдмундовичем и в более поздние годы. Самые разнообразные вопросы возникали перед ним на посту председателя ВЧК, на фронтах гражданской войны и на хозяйственном поприще, и он всегда решал их с учетом коллективного мнения, ясно и четко, в интересах нашего общего дела.

Дзержинский был верным и близким соратником великого Ленина, прошел большую ленинскую школу жизни, и это помогало ему во всей его работе, в практическом осуществлении идей марксизма-ленинизма. Он был очень справедливым человеком, соединяя в себе много прекрасных человеческих качеств. Своим революционным порывом и личным примером он вдохновлял товарищей по совместной борьбе, учил их целиком отдавать себя делу партии, делу коммунизма.

Неизмеримо много сделал Феликс Эдмундович Дзержинский для упрочения Советской власти, революционных завоеваний. Он весь горел на любой работе, которую поручали ему Ленин, партия и правительство. В тревогах за партию, за судьбы страны ушел от нас этот великий революционер, всей своей жизнью показывавший непреклонную верность партии, народу, великим идеям коммунизма.

…Жизнь, прожитая Дзержинским, характеризует его как большевика, без остатка отдавшего себя делу пролетарской революции.

Заполняя в 1921 году личный листок, Дзержинский на вопрос, подвергался ли репрессиям за революционную деятельность до Октябрьской революции, написал:

«Арестовывался в 97, 900, 905, 906, 908 и 912 годах, просидел всего 11 лет в тюрьме, в том числе и на каторге (8 + 3), был три раза в ссылке, всегда бежал». На оборотной стороне анкеты, под рубрикой «характеристика», рукой секретаря первичной партийной организации написано: «Член ЦК РКП и вместе с тем образцовый коммунист, связанный с рядовой партийной массой».

В этой предельно сжатой характеристике сказано то, что составляло главную особенность Феликса Эдмундовича. Он был действительно образцовый коммунист, он умел идеи коммунизма претворять в жизнь. Именно этим объяснялись любовь и уважение к нему со стороны Владимира Ильича Ленина и всей нашей партии.

Владимир Ильич хорошо знал Ф. Э. Дзержинского. Еще до Великой Октябрьской социалистической революции Ленин ценил его как неустрашимого польского социал-демократа, много сделавшего для соединения польского рабочего движения с общерусским в целях борьбы против царского самодержавия.