Регина Наумова - Ты спросил, что такое есть Русь…

«Двадцатого столетья — он,
А я — до всякого столетья».

«А быть или нет
Стихам на Руси,
Потоки спроси,
Потомков спроси…»

Мы все сегодня «без лица»…
Мой тост, друзья, за зоркий глаз,
За счёт «своих слов» для венца,
За ту, о ком скажу сейчас.

Простите, люди, ей грехи.
Она ведь избранной была.
Всяк нынче пишущий стихи —
Поэт… «Поэт» — летит молва.

В тусовках модных имярек
Без жестов, чувств, страстей живёт.
А вне поэзии человек
Не может быть, коль дух поёт.

Цветаева творила стих,
Собой поэта воплотив.
Была — Вселенною. Миф — псих…
Среди обычных повозник.

Цветаева есть инструмент
Истории — в своих словах! —
Божественный наш «резидент» —
Права была иль не права.

Поэт она; была и есть!
Поящая из вскрытых жил.
За модуль личный и за честь
Вам автор тост свой предложил!

Бусы агатовых чёток
Перебирает ветер.
Месяца профиль нечёток.
Путь мой в ночи несветел.

Тени бредут вереницей.
И страшновато хныкать.
Вроде знакомые лица;
Сердце, не смей так тикать!

Тени — они же бесполы.
Тени — они безгласны.
Выдай мотив им весёлый:
Марш за затвор — мол, ясно?!

Ветер забвения кружит,
В гору сложил печали.
Эхо буйному служит
Стоном. Вы замечали

Как от фантазий любовных
Видим то, чего нету.
Я из числа ослеплённых,
Что ж, простите поэту.

Вот лунный свет прикоснулся
Вскользь к рукам утомлённым.
Песенный дух встрепенулся,
Свет слил стихам стозвонным.

Поди же ты прочь, кручина.
Сброшу твои вериги.
Думы осеннего сплина
Стоит верстать ли в книги?

Стану как нужно — собою.
Глупо жить лишь прошедшим.
Справиться надо с бедою,
В радость твою забредшей.

Помни, соотечественник:
«День седьмого ноября, красный день календаря…»

Знамо, смерть всем мнится — раннею.
В приближении к ней — тоска…
Но страшнее умирание
Душ живых и языка.

Даже если смерть за долами,
За морями… путь наш — век,
Дружбу с русскими глаголами
Помни вечно, человек!

Сколько дивных песен вымерло,
И могучий сгинул гимн.
Русский дух обманом вымело;
Страх — привыкнет Русь к другим…

Понять схвативших власть умом?! —
Нет… Меркантильные там нравы…
Все думы только об одном:
Класть в свой карман, а не державы.
Народ российский не понять…
Такое терпит — не дай Боже!
Ему б с «Авроры» вновь залп дать
По всем врагам Руси негожим.
Нет, по-иному я люблю
Мою страну. Ей посвящаю
Здесь все дела… Ей песнь пою
И дух свой правдой строф питаю.
За племя славное людей,
За доблесть русскую в грядущем,
За счастье Родины моей
Иду в рядах бойцов поющих.
Быть может, есть Святой Грааль
За горькой зарослью полыни? —
Душа зовёт поэтов вдаль
И мне покоя нет отныне.

О Мексика — чудесная, как грёзы,
Но власти у тебя над духом моим нет —
Рябины снятся, ели и берёзы…
И шлю душою им восторженный привет.

Прекрасна в нас любовь к своей Отчизне;
Бессмертные стихи, что ей посвящены,
Мы помним наизусть до самой тризны.
Нам подвигом отцов пути освещены.

В предчувствии высокого удела
России-матушки стремим дела, мечты…
О, Родина моя, как я б хотела
Окрест полей пшеничных снова зреть цветы,

Несущих мир и цвет сиянья неба.
И чтобы жгучие зарницы стерегли
Поля страны, где б рожь цвела и зрела
И стан свой ивушки склоняли вдоль реки.

Октябрь. Леса, луга, поля, озёра —
В нахмуренности от небесных серых век.
Колдует осень — не отымешь взора…
Чу, песню грусти ткёт российский человек.

А Мексику всегда el Sol[11] лелеет,
Вид пирамид и океанов горделив.
В полях весь год маис обильно зреет,
И с неба слышится в веках орлов призыв…

Везде снопы — ноябрьскими деньками,
Как воины ацтекские, готовы в путь.
Дымит Попокатепетль[12] над облаками,
К любви и верности нам указуя путь.

В моей стране — ноябрьское ненастье.
Пора уплывших в поднебесье журавлей.
Полей безмолвие, лесов безгласье…
И всё ж нет сердцу краше Родины моей.