В городе все как бы осыпалось. Стоят отдельные хорошо отремонтированные дома, огромное количество японских, с правым управлением, автомашин. Японцы от старых машин очистили все свои свалки. Сияют новые, на английском языке вывески, невероятное количество хорошо одетых длинноногих девиц с блудливыми глазами, но чувствуется запустение и вползающая разруха. Все неухожено. Крыши домов старые, и что станет, когда они окончательно проржавеют, шифер на них разрушится. На центральных улицах грязь, памятники облезли, монументальная группа "Борцам революции" на центральной улице обнесена барьерчиком, потому что отваливаются куски. В свое время Черепков разрешил пенсионерам ездить в городском транспорте бесплатно, но в городе все больше и больше "коммерческих" рейсов, на которые это правило не распространяется. Нахохлившиеся бабульки часами ждут муниципального автобуса.
К четырем часам в день приезда пошли на обед к Нине Ивановне Великой, мощной старухе, похожей чем-то на Раневскую, заведующей кафедрой литературы в университете, ее я помню еще по прошлому приезду. Как сказали бы раньше, к даме кавалерственной. Напомню, именно она и Нина Ивановна Дикушина стали основательницами владивостокских встреч. Это еще раз свидетельствует, что для любого самого неподъемного дела достаточно лишь одного инициативного человека. Двадцать пять лет назад дело это было не только престижным, но и беспроигрышным, хорошо, что эти старушки не забросили его сейчас, когда оно у принципиальных демократов может вызвать некоторое сомнение.
Постараюсь бегло, без лишних слов, описать обед и однокомнатную квартиру Нины Ивановны. Без книг, некий профессорский аскетизм, зато обед заслуживает невероятной похвалы. Здесь, видимо, помогали аспирантки, а частичным финансированием занимался краевой фонд культуры в лице Майи Александровны Афиногеновой, тоже старой знакомицы. Раньше был бы ресторан, какая-нибудь обкомовская дача. Но разве бы в ресторане подали три салата, какой-то китайский с изюмом, "Фантази" с рисом и крабами. А рыбные котлеты из кеты, а голубцы как горячее блюдо, а помидоры с кремом, а два торта и бесконечные, не боящиеся обкомовского окрика разговоры!
Вечером ездил к своей двоюродной сестре Светлане. Отвозил коробку старых детских вещей и игрушек, которые Наташа, жена Валеры, посылала для светланиного внука. Живут они, как и прежде, в трехкомнатной квартире, которую Светлане оставил прежний муж. Новых вещей практически нет. Саша — сожитель дочери Светланы, тоже Светы, теперь уже ее муж. У них прелестный мальчонка, Сергуня. Саша уже оставил свою "крутую" работу, о которой я все время выспрашивал его в прежний приезд, и теперь занимается работой самой обычной: зимой ходил матросом в море. Его прощание с крутым бизнесом выразилось в том, что ему пришлось продать не только его звуковую аппаратуру, но и золотые бирюльки, которыми он очень гордился. Пять лет назад Саше был двадцать один год.
Живописал последний свой рейс в Корею c частной коммерческой фирмой. За рейс не заплатили, во Владивостоке приходилось долго, частями выбивать "гонорар". В самой Корее капитан, экономя деньги, восемь дней не кормил своих матросов. Съели все старые сухари, крупы, заплесневелые галеты, начались какие-то желудочные заболевания. После восьми дней такого курорта команда подписала кабальный договор на оставшийся рейс. Где ты, профсоюз, прежний неусыпный страж трудящихся!
В среду состоялся круглый стол по творчеству Фадеева. Многое здесь вращалось вокруг статьи Вячеслава Всеволодовича Иванова, Комы, который недавно читал лекцию у нас в институте. Взгляд злого, несправедливого мальчика из-за соседского забора. Тезисы: циник, бездарный писатель, сатрап. Независимо от справедливости или несправедливости этих утверждений, я полагаю, что в высказываниях Комы было много тайного, того, что говорилось за столом у его родителей. Выступали Н.И. Дикушина, Н.И. Великая, Сергей Филиппович Кривашенко — новый, вместо Великой, заведующий кафедрой литературы в университете. Интересная была подборка фадеевских писем у Дикушиной, особенно письма Пастернака о Сталине. Мне всегда кажется, что в исступленных письмах писателей, в их дневниковых записях есть некий двойной смысл: не были ли эти восторженные свидетельства простыми алиби для КГБ или каких-то лиц, которые могли еще при жизни прочесть эти частные заметки? Не писалось ли это заранее для следователей с Лубянки?
Надо бы для себя не забыть, что Фадеев был, со слов Миши Фадеева и Н.И. Дикушиной, личным врагом Берии. Высказывание М.А. Фадеева о поразительном чувстве одиночества у его отца в конце жизни. Здесь прорвался какой-то надрыв в отношениях родителей. Если иметь в виду характер и профессию А. О. Степановой, то многое понятно. Демократ Миша (в конце 1980-х опрометчиво вступивший в КПСС) также подчеркнул, что предсмертное письмо Фадеева было, при всей критике партийных методов руководства литературой, написано человеком, не разочаровавшимся в идеях коммунизма и коммунистах. Идеалы сохранились. Это письмо об исправлении жизни через социальное. Тоже деталь: самоубийство совершилось на даче, где на первом этаже находился лишь один человек, одиннадцатилетний сын. Потом мне Миша рассказывал: "Я даже не обратил внимания на выстрел, участок был огромный, было много охотничьего оружия, ружья висели на стенах, брат и отец часто стреляли из мелкашек и т. д.". И дальше: "На груди была крошечная, без крови, дырочка". Но это в каких-то более поздних разговорах.
Вернусь к конференции. Тут я хотел бы подчеркнуть выступление И.В. Григорай, литературоведа из Дальневосточного университета: она говорила о возвращении Фадеева к народному характеру, натуральное здесь теснило социальное и историческое. Все это очень созвучно с моей теорией, что в большую литературу можно проникнуть только через положительного героя. Здесь же, на конференции у меня возникла идея на следующий год прочесть спецкурс по Фадееву. Если, конечно, буду жив и если соглашусь баллотироваться на второй срок.
23 октября, среда. На работе скопилось столько дел, будто меня специально ждали, чтобы выплеснуть все это. Но положение как-то пока нормализовалось. Комиссия по заочке сделала заключение, которого вполне хватило бы, чтобы выгнать из института всех людей, которые столько лет отравляют мне жизнь, но, как всегда, мне жалко, в душе шевелится дурацкая совестливость и боязнь Бога.
Дома застал все по-старому. Кажется, решилась моя поездка в Германию, к сожалению, не удалось достать визу на более продолжительный срок. В самое ближайшее время предстоит выступление на заключительном заседании конкурса Пенне. Может быть, победит Распутин. Уже стало ясно, что по молодежной номинации победит Волостнов с его "Поганочками". К моему удивлению, он оказался слушателем ВЛК. Ни в пятницу, ни в субботу не удастся поехать на дачу. У дяди Лени Сергеева золотая свадьба, и надо обязательно сходить. Может быть, все в последний раз.
