Ознакомительная версия.
Она сама была совсем еще молодым птенчиком, но она была права. Я был неуверен в себе, опасался потерь, боялся оставаться один. В конце своей карьеры я продвигался вперед вместе с женщинами, переходя от одной к другой. Когда я рассказывал обо всем том дерьме, которое происходило в гостиничных номерах, это вызывало весьма болезненные чувства. Так всегда поступала моя мать. Переход от одного мужчины к другому. Не имело никакого значения, сколько у меня было денег, я унаследовал от своей матери ее черты. Я тоже переходил от одной женщины к другой. Сразу же после одной, раз, к другой, раз, к следующей, раз, и к следующей.
Я мог бы сказать: «Я просто ненормальный!», пытаясь время от времени обратить все в шутку, но что-то здесь было не так. Большинство тех, кого я привлекал, были жестокими, вспыльчивыми лжецами и лгуньями. Даже женщины были сумасбродными. Большинство знаменитостей боялись своих нежеланных ухажеров. Я же готов был в плане траха заниматься садомазохизмом. Они ждали внизу, швейцар не пускал их, вмешивался я:
– Я не слишком благочестив для вас? Тогда поднимайтесь!
Они могут быть сумасбродными, но они отлично выглядели. У меня были «бегущие» светодиодные индикаторы, которыми можно запрограммировать свои собственные сообщения. Я составил следующие: «ОТЛИЧНАЯ КИСКА ПОТРЯСАЮЩАЯ СУЧКА. ОТЛИЧНАЯ КИСКА ПОТРЯСАЮЩАЯ СУЧКА». Это было смонтировано в моей спальне и в кромешной темноте смотрелось великолепно.
Для меня соблазнительная бабенка всегда была как наркотик. Когда я пытался добыть ее, на всей планете не было никого отчаяннее меня. В этом отношении со мной могли поспорить лишь педофилы или пансексуалы[331]. Пансексуал – это тот, кто способен найти оленя, убить его, притащить домой и трахнуть. И ты можешь узнать об этом только тогда, когда проходишь соответствующую программу лечения.
Я был настолько повернут на сексе, что не мог контролировать себя, даже когда в 1989 году получал почетную докторскую степень Центрального государственного университета штата Огайо.
– Не знаю уж, какой я доктор, но глядя на присутствующих здесь прекрасных сестричек, я подумываю о том, не стать ли мне гинекологом, – сказал я в своем выступлении.
Я пытался сделать комплимент женщинам, но они не восприняли его должным образом. Тем не менее, после моего выступления ко мне выстроилась в очередь целая толпа женщин. Мне понадобилось несколько лет, чтобы понять, насколько безобразна была та шутка. Я только недавно узнал, что моя мать ходила в школу вниз по улице как раз от Центрального государственного университета. Моя мать и ее родственники считали, что образование поможет им стать кем-то. Я мог бы высказать только свое удивление по этому поводу. Я всегда в первую очередь думал только о своем члене. Соответствующим поведением я компрометировал всю свою семью и являлся причиной громадных финансовых проблем на много лет вперед.
Что же представляли собой все мои победы на сексуальном фронте? Когда ты трахаешь всех этих девочек, это заставляет тебя чувствовать себя последним дерьмом, но ты уже не можешь остановиться. Ты ненавидишь самого себя, и тебе жаль девушек. Я никогда не любил их. Все, что я говорил им, было, блин, ложью, даже если я в то время это и не осознавал. Находиться среди всех этих женщин было все равно, что рукоблудствовать. Я получал кучу удовольствия, но это не давало мне ровным счетом ничего. Я полагал, что получал эмоциональное удовлетворение от секса с ними, но я был настоящим простаком. Я был влюблен в саму любовь, а не в какие-то конкретные лица.
Я чувствовал себя оказавшимся в тупике. Чем больше я трахался, тем больше я чувствовал нараставшее отчаяние. Это совершенно ужасное чувство, когда все ушли, и ты остался в своей спальне один, и ты еще можешь ощутить их влагу на кровати. Это был сущий ад. Я чувствовал себя бездушным, бессердечным. И чтобы не думать о том, что ты чувствуешь, ты просто берешь еще больше девочек. Честно говоря, мне был нужен кто-то, чтобы удержать меня, поскольку в конечном итоге я чувствовал себя, как кусок дерьма. Вся та энергия, которую я получал от разных людей, была для меня сущей пыткой. Я чувствовал пустоту. В какой-то момент вся моя сексуальная жизнь превратилась в сплошные оргии. Я трахался с тремя, четырьмя, пятью цыпочками. Я даже не понимал, что, черт возьми, тогда происходило.
Тогда я никогда не думал об этом, но я испытывал громадный стресс: я пытался быть лучшим любовником для всех тех, кто трахал «Майка Тайсона». Ведь для них это свидание было таким событием, о котором они потом будут всегда вспоминать. Я понял, однако, что не бывает так, чтобы все подходили друг для друга. Секс – это очень сложное стечение обстоятельств. Каждый приходит со своим опытом. Я до сих пор не понимаю, что важно для секса: чувственное удовлетворение или фактическая близость? Я встречал людей, которые отклонялись от нормы. Я встречал людей, которые хотели полностью принадлежать партнеру, людей, которые хотели, чтобы им причиняли боль или чтобы в них плевали. Я знал девушку, которая хотела быть со мной, и она сказала: «О-о, я могла бы выдержать сильный удар!» Но я просто не мог поступить так.
После того как я многое прошел по своей программе, я понял причину, по которой я всегда хотел доставлять наслаждение женщинам: я надеялся, что они удовлетворят меня не только в сексуальном отношении, но и своей любовью. С помощью секса я хотел получить близость. И чтобы добиться этой близости и привязанности, мне приходилось заниматься сексом. Ты не получишь от нее желаемого, если не займешься сексом, но это, в действительности, не секс как таковой. Так что я был такой же проституткой, как и моя мать. Просто это было по-другому. У этой проститутки были деньги. Если я не порадовал тебя и не удовлетворил тебя в сексуальном плане, как насчет этого «Мерседес-Бенца»? Этот автомобиль действительно доставляет оргазм, не так ли?
Это звучит банально, но я, очевидно, искал кого-то, кто бы относился ко мне по-матерински. Всю свою жизнь я искал любви своей матери. Моя мать никогда не дарила любви мужчине. Она одаривала их головной болью, она ошпаривала их, она ранила их ножом. Я никогда не видел, чтобы мама целовала мужчину. Я видел ее в постели с ними, но я никогда не слышал фразы: «Я люблю тебя» – и не видел, чтобы кто-то целовал ее в лоб.
Хотя я уже в молодом возрасте познал славу, меня всегда привлекали уличные девки. Это осталось во мне от матери. По крайней мере, моя мать поддерживала меня, а эти девушки – никого, кроме своих детей, но я-то не был их ребенком. Эти женщины были просто отвратительны, они были убоги и ничтожны для каких-либо отношений. Совсем как моя мать. Они прекрасно подходили для сострадания и любви к детям, но мужчина для них был лишь объектом для использования в своих интересах. Мне всегда нравился такой тип женщины, поэтому-то в моей жизни все так паршиво и сложилось. Все происходило по схеме: «бизнес-леди желает провести со мной время – к черту! – я иду и трахаю шалаву».
Ознакомительная версия.
