Мы уехала с ним в Студеники. Там мы прожили до конца войны. После войны мы хотели переехать в Киев потому, что Москва на время войны была закрыта. После окончания войны разрешили въезд в город и мы приехали в Москву, ведь у нас тут квартира оставалась».
В 299-й дивизии было 3 стрелковых полка: 956-й, 958-й, 960-й и один артиллерийский, 843-й. 956-м командовал майор И.Я. Кравченко, 958-м – кавалер ордена Ленина (получил его в 1938 г. за бои в Туркестане) майор А.М. Баранов. Кстати после боев под Дедилово и расформирования 299-й дивизии, майор В.М. Баранов с декабря по январь тоже командовал Тульским Рабочим полком, видимо по протекции Кравченко. Начальник Боевой подготовки 50-й армии Подполковник Василий Михайлович Баранов погиб 27 февраля 1942 г.
Копия
Боевая характеристика
На командира 956 сп 299 сд Майора Кравченко Ивана Яковлевича Полком начал командовать со дня его формирования (с 25.07.41 г.) к возложенным обязанностям относился серьезно. Применял много усилий к обучению бойцов приемам борьбы. В практической жизни мало расчетлив. Решения принимает наскоком. В боях за Родину со 2 по 15.9.41 г. проявлял усилия к разгрому врага, но мало контролировал выполнение задач подразделениями, в результате в бою под Гастиловкой имея перед фронтом слабые части противника, не принял мер обхода и захвата пленных.
Вследствие малого контроля, есть случаи перехода к врагу его подчиненных и потеря оружия на поле боя. В информации старших начальников преувеличивает факты. Есть склонность к обсуждению приказов начальников и недостаточно принимает меры к их исполнению (Получил боевой приказ о замене 885 сп, имея все возможности к этому, приказа не выполнил).
По характеру склонен к партизанским действиям.
Вывод: должности командира полка соответствует. Необходимо изжить зазнайство, повысить требовательность по выполнению приказов. Изжить факты недостоверности представляемых сведений.
Командир 299 сд Полковник Серегин
Военком Дивизии ст. Бат. Комиссар Корнев
Верно: Ст. Пом. Нач. 1-го отделения ОК
Ст. л-нт Гофферт
24.9.41 г.
Из воспоминаний старшего врача 956 сп и Тульского рабочего полка, Киры Георгиевны Аносовой – соратницы И.Я. Кравченко
«До войны мы жили хорошо и весело. Готовились к труду и обороне. Сдавали на зачет ГТО. Я была и Ворошиловским стрелком, и Ворошиловским кавалеристом.
Я училась в Курском медицинском институте. Мы сдавали последние госэкзамены. Последний госэкзамен должен был быть в понедельник 23 июня. На нужно было сдать гигиену – легкий предмет и мы решили, что мы уже все сдали и мы свободные люди. Решили в воскресенье отдохнуть всей группой поехали за город на речку на Солянку. Мы набрали продуктов и рано утром на велосипедах поехали. Туда на выходной всегда собиралось много народу.
Приезжали и производства на полуторках, по-всякому. Там все было хорошо организовано, всегда было весело. Когда мы туда приехали, даже не успели толком устроиться на месте. Вдруг говорят по радио, у кого-то в машине был радиоприемник небольшой, что началась война. Мы услышали выступление Молотова, но до конца не дослушали. Все с этой речки быстро разъехались по домам. Никто не понимал что это такое.
Мы сдали последний экзамен в понедельник. Вместо выпускного вечера, к которому мы серьезно готовились, шили наряды. Наш институт славился девушками. Мы были модными.
Тут все сразу оборвалось. На торжественном собрании мы, весь курс, сказали, что мы идем на фронт, все медики военнообязанные. На следующие дни пошли на комиссию в военкоматы и нас распределили кого куда. За всю войну я встретила только двух своих однокурсников. На фронт мы шли с желанием быстрее прогнать немцев, мы шли защищать Родину. Мы шли на войну в полной уверенности в нашей победе. Нам выдали мужское обмундирование. Все было не по размеру. На одни портянки сколько сил и здоровья ушло. Намучились, пока научились с ними обращаться. Мы начали резать эти рубашки, кальсоны, гимнастерки, а начальники хозяйственной части ругали нас за это.
Меня направили 3 июля старшим врачом в 299-ю стрелковую дивизию, 956-й стрелковый полк, на Брянский фронт.
Командиром полка у нас был Герой Советского Союза И.Я. Кравченко, Героя он получил еще в Финскую войну, а начштаба – Акулов. Они вместе с Кравченко учились в академии им. Фрунзе. После ухода Кравченко он стал командиром полка. Он долго с нами был, а потом его забрали в штаб армии. Он писал какую-то книгу.
Командиром саперного батальона нашей дивизии был Максимцов. Это был боевой, смелый и исполнительный командир…»
Из воспоминаний командира роты 956 сп 299 сд Турова Владимира Семеновича
«После окончания, (20 июля 1941 года), Буйнакского военно-пехотного училища, (куда добровольно поступил после Шахтинского горного техникума), был направлен в 956 стрелковый полк 299-й стрелковой дивизии, в город Белгород, командиром 2-го стрелкового взвода 9-й роты. В июле я, молодой лейтенант, прибыл в город Белгород и был зачислен в 956-й стрелковый полк 299-й стрелковой дивизии. Дивизия находилась в стадии срочного формирования. Вскоре в роте было уже 160 бойцов, а у меня во взводе – 57, это были крестьяне из Кировской, Сумской, Черниговской, Гомельской области, все они были неграмотны за исключением бывшего фельдфебеля и унтер-офицера, которые служили еще в царской армии. Фельдфебель Матвиенко стал старшиной роты, а унтер-офицер – командиром отделения. Многие из них не видели даже ружья, не говоря уже о винтовке. Приходилось учить с азов. Учить было трудно, это все были взрослые люди до 47 лет.
У меня было также отделение минометчиков, которое следовало вместе со мной из училища. Времени на обучение не было и в августе месяце мы выехали на фронт. Высадились станции Синцово. Мы вступили в бой на границе Смоленской и Брянской областей. Райцентр Жуковка, Дядьково. Мы начали наступление в августе 41-го года и отбросили немцев на несколько км. Там было с. Красное и ст. Красное.
Вооружены мы были неплохо. В роте имелись два станковых «максима», четыре ручных пулемета Дегтярева. Автоматов – всего три, но винтовок хватало, в том числе самозарядных, системы Токарева (СВТ).
С размещением по квартирам нам помогли ранее нас прибывшие командиры и сверхсрочнослужащие. А завтракать, обедать и ужинать мы ходили в военторговскую столовую. Через несколько дней, деньги нам выданные при выпуске из училища (600 руб.) закончились, а новое денежное довольствие еще не подошло. Мы 4 молодых лейтенанта обратились к командиру нашего 3-го батальона, к старшему лейтенанту Шутову: «Что нам делать?». Он не смог решить этот вопрос и разрешил обратиться к командиру полка майору Кравченко, что мы и сделали в тот же день. Испросив разрешения войти, мы вошли в кабинет командира полка, доложили ему о причине своего прихода. Майор Кравченко выслушал нас, посмотрел вопросительно на комиссара полка, тот пожал плечами, и тогда обращаясь к нам, без тени упрека, заявил: «Вот что, с завтрашнего дня вы будете поставлены на довольствие в красноармейскую столовую, где будете питаться за столом, который для вас поставят. Вам ясно? Можете идти». И мы питались, не зная забот до выезда на фронт в середине августа 1941 г. Ни кто из нашего начальства ни словом, ни намеком нас не упрекнул. Но сами для себя мы сделали из этого полезные выводы.
К сожалению, кадровых бойцов было мало, приходилось срочно обучать новобранцев. Шли всякие слухи о немецких танковых колоннах, сметающих все на своем пути. Сельские парни понятия не имели о танках. Мне запомнился характерный эпизод, как нас учили бороться с бронированными машинами.
Командиром полка был майор Кравченко, участник Финской войны, Герой Советского Союза. На фронте он показал себя превосходным руководителем и замечательным командиром и вывел весь полк из окружения. Кравченко занимался лично с каждым батальоном. Наш батальон выстроился буквой «П», в центре вырыли окоп, глубокий, около двух метров.
Кравченко был в полевой форме, с кобурой и подсумком с учебными гранатами. Мы думали, что дело ограничится простым показом, но майор спрыгнул в окоп, и на него двинулся танк БТ-7. Мы ахнули, когда махина весом тринадцать тонн принялась крутиться на окопе. Казалось, что танк вдавит нашего комполка в землю. БТ проутюжил окоп как следует и пошел дальше.
На месте заваленного окопа зашевелилась земля, появилась голова, плечи командира. Кравченко одну за другой бросил три учебные гранаты. Бросал довольно точно, пара штук упала на трансмиссию позади башни – уязвимое место и наших, и немецких танков. Машина остановилась, а Кравченко стал приводить себя в порядок. Долго выколачивал пилоткой с гимнастерки и брюк прилипшую землю, вытер носовым платком лицо и спросил:
– Ну как?
