Жан-Доминик Брийяр - Эдит Пиаф. Без любви мы – ничто

Раймон не только стремился всесторонне развить свою молоденькую любовницу (например, он заставил Воробышка прочитать роман Джека Лондона «Мартин Иден»), не только приучал ее к железной рабочей дисциплине, от которой она уже никогда больше не откажется, но и всеми силами пытался придать новый импульс карьере певицы. В то время самыми популярными заведениями Парижа по праву считались мюзик-холлы, и, чтобы прослыть настоящей звездой, каждый актер стремился очутиться на сцене знаменитого мюзик-холла «ABC», расположенного на бульваре Пуассонье. Ассо, не раздумывая, навестил директора этого театра Митти Голдена, румынского еврея, который во время оккупации будет вынужден бежать из Парижа, опасаясь преследования со стороны фашистов. Ассо настаивал на том, чтобы Голден ангажировал Пиаф. Но управляющий «ABC» заартачился. Возможно, его смутило прошлое Малышки, плюс к этому директор мюзик-холла придерживался строгого правила: никогда не брать в программу дебютантов. Ассо не пожелал складывать оружие, он буквально осадил кабинет Голдена и в конечном итоге добился желаемого, подключив Мари Дюба, которая и сама блистала в «ABC».

26 марта 1937 года Малышка Пиаф впервые вышла на сцену «ABC». Она останется на ней до 15 апреля. Ей назначили весьма скромное жалованье, певица выступала в конце первого действия спектакля, непосредственно перед антрактом. Согласно контракту, она должна была исполнять пять песен. Свое выступление Эдит открывала новой композицией, слова которой написал Ассо, а музыку – Лео Поль (будущий отец Мишеля Польнареффа). В этой песне в завуалированной форме рассказывается о том, как лишается невинности некая девица из народа:

«Вскормленный молоком» реалистической песни, Ассо также черпал вдохновение в «черных» американских романах и джазовой музыке. В песне «Browning» он поведал слушателям историю, скорее достойную гангстеров Чикаго, чем бандитов Пигаля. И даже если Пиаф и сумела быть весьма убедительной, исполняя эту «американскую пародию», то она срывала значительно больше аплодисментов, когда пела на парижском арго «Correqu’et réguyer» (искаженное произношение слов «Правильный и регулярный»).

Уже во время первого выступления ирония и бойкость Малышки настолько покорили публику, что восторженные зрители не пожелали отпускать певицу после того, как она исполнила пять заявленных песен. Зал требовал «Mon légionnaire». «Антракт все не начинался, ей рукоплескали и рукоплескали, – расскажет Марк Бланке, генеральный секретарь «ABC». – Она спела уже все, что могла… Но снова возвращалась на сцену, кланялась, повторяла уже услышанное… Наконец-то наступил антракт, потому что в какой-то момент занавес просто больше не подняли». («France Soir», 3 октября 1969 года).

В тот вечер Эдит затмила звезду труппы, «комического солдата» Уврара («J’ai la rate qui s’dilate» – «Я упустил ту, что очаровала»), чье имя на афише, выведенное огромными буквами, указывало на то, что именно он должен блистать в спектакле. Митти Голден был вынужден признать ошибку. Ассо ликовал. Пресса, в свою очередь, не уставала расхваливать достижения молодой певицы. «Малышка Пиаф, хрупкий цветок улиц, больше не чахнет на парижской сцене, – можно прочесть в газете “Paris Soir”. – Она стала более мощной, более умелой…» В это же время журналист «Le Figaro» отметит: «Она добилась поразительного прогресса».

Прошло полтора года с тех пор, как Эдит предстала в жалком наряде перед зажиточной публикой «Жерни’c». Да, она еще не звезда в полном смысле этого слова, но уже и не начинающая певица, подающая определенные надежды. Направляемая Ассо, Пиаф постоянно учится – вплоть до самой смерти великая француженка стремилась к самосовершенствованию, не пренебрегая любой возможностью узнать что-то новое. Удивительное качество. Но если Эдит и впитывала как губка все то, что ей преподавали, то потому, что в ней изначально был заложен гигантский потенциал, а строгая дисциплина и усердная работа лишь помогли развить природный талант. «Говорят, что именно Ассо дал ей образование, – объясняет актер Серж Юро, создатель спектакля «Gueles de Piaf». – Это правда, но это произошло, прежде всего, потому, что она умела слушать, что ей говорят. Она начала работать столь юной, она была цирковым ребенком и могла обогнать многих»[41].

После смерти Пиаф Раймон Ассо с несколько преувеличенной скромностью заявит, что талант молодой певицы был настолько велик, что любой на его месте сумел бы заставить его расцвести. В конечном итоге, утверждая, что он не столько руководил и обучал Пиаф, Ассо припишет себе более фундаментальную заслугу. «Моя работа, – скажет он, – заключалась не в этом. Прежде всего, я воспитал это маленькое существо духовно и физически, я подарил ему, не знающему ласки, ту нежность, которой ему не хватало, и то доверие, что я ей внушал. Однако она всегда оставалась маленьким любопытным зверьком, очень быстро истощившимся, очень быстро забытым». («Bonne Soirée», 1964).

Но что бы ни говорил Раймон Ассо, его самой большой заслугой стало то, что он написал для Пиаф чудесные песни. И это никто не сможет оспорить, ведь на протяжении двух лет – с апреля 1937 года по июнь 1939 года – Эдит исполняла лишь его композиции. В это время Ассо, вдохновленный своей музой, создает истинные жемчужины: «Paris – Méditerranée» («Париж – Средиземноморье»), «Le Petit Monsieur triste» («Маленький печальный господин»), «Elle fréquentait la rue Pigalle» («Она посещала улицу Пигаль»), «Je n’en connais la fin» («Я в этом не знал конца»). Не будучи поэтом, похожим на Трене, который в ту же эпоху потряс публику композициями «Je chante» («Я пою») и «Boum» («Бум»), автор текста «Mon légionnaire», бесспорно, является одним из лучших творцов популярных песен. Ассо писал простым и строгим слогом, четко выстраивая свои тексты и подчиняя их завораживающему ритму. Кроме того, он обладал умением создавать законченные, почти кинематографические миниатюры, и ярким тому доказательством служит любовная история песни «Paris – Méditerranée» с грустным концом:

Когда в январе 1937 года Пиаф начала работать с Ассо, между ними установились отношения учителя и ученицы. Не задавая лишних вопросов, она следовала его советам, подчинялась его приказам. Но довольно быстро Эдит вышла из-под контроля наставника. Все началось с мелочей: измененное слово в припеве, новый сценический жест в конце песни. Как любая другая звезда мюзик-холла, Пиаф инстинктивно чувствовала, что и когда должна сделать. В один прекрасный день Ассо понял, что Малышка стала взрослой, что уже скоро Воробышек расправит крылья и отправится в самостоятельный полет. Тогда дальновидный импресарио решил придать «официальный характер» этим изменениям и в ноябре 1937 года, когда Пиаф во второй раз появилась на сцене «ABC», озвучил публике ее настоящее имя. В газетной статье, носящей название «Малышка Пиаф умерла. Да здравствует Эдит Пиаф», Марк Бланке объясняет причины изменения сценического псевдонима певицы: «Конечно, Малышка была прелестна, ее успех оправдан… Но Эдит Пиаф, тот триумфальный прием, который теперь широкая публика оказывает каждой ее песне, – это совершенно иное. Перед нами актриса, великая актриса…»