Ознакомительная версия.
Еще бы чуть-чуть повременить, и буря забастовок и неповиновений властям, подобно новороссийской, прошумела бы над страной.
Армия была на грани взрыва — произошло скоротечное и необдуманное сокращение численности Вооруженных сил в 1956–1960 годах на 3 980 000 человек. Увольняли даже таких офицеров, которым до пенсии оставалось несколько месяцев. И они, большей частью фронтовики, незаслуженно лишались положенных пенсий, обретенных ценою крови и здоровья на полях сражений с врагом, а не в хорошо отапливаемых и защищенных блиндажах. Только внезапное снятие этого самодура спасло страну от армейского бунта.
Один мудрец как-то сказал, что ничто так не нуждается в нравственности, как политика, и никто так ненавидит политику, как нравственные люди.
Интересная деталь — в конце ноября 1964 года в английском парламенте на чествовании 90-летнего юбиляра Уинстона Черчилля за его здоровье и долголетие был поднят тост как за самого давнего, ярого и последовательного врага России. Черчилль ухмыльнулся и вполне серьезно заявил:
«К сожалению, сейчас имеется человек, который нанес вреда Стране Советов в тысячу раз больше, чем я. Это Никита Хрущев, так похлопаем ему!»
Британский русофоб знал что говорил. Поляков тоже знал об этой оценке деятельности Хрущева английским премьером, но, как осторожный человек, прятал свое отношение перед коллегами. И только однажды, уже после снятия Хрущева, он разразился перед сослуживцами тирадой гневной филиппики по поводу «ошибок и преступлений» битого вождя.
Со временем руководитель разведки ГДР Маркус Вольф, хорошо знавший Кремлевский двор периода Хрущева, в книге «Игра на чужом поле» несколько смягчит оценку деятельности нового советского вождя:
«Конечно, у Хрущева не было общего образования и чувства реальности. Он склонялся к стихийному принятию важных решений, и в волюнтаризме его упрекали не без оснований. Этот политик был не всегда удачлив при выборе советников.
Он был прочно укоренен в прошлом и столь же прочно встроен в систему, которая тормозила и в конце концов срывала реализацию многих его разумных идей. Но это был полнокровный политик, веривший в свои идеалы.
Он был убедителен не только на массовых митингах, но и входе доверительных переговоров с политиками другой стороны».
* * *
Но вернемся к герою нашего повествования.
Любознательный по натуре, Поляков не прочь был изучить местную этнографию, обычаи и традиции американцев, поэтому частенько бывал на празднествах, устраиваемых в честь каких-то исторических событий и личностей.
Однажды, это было 17 марта 1952 года, он оказался свидетелем ирландского национального праздника — Дня святого Патрика — покровителя Ирландии, принесшего в эту некогда языческую страну христианство.
Праздник по традиции продолжался несколько часов. Нужно отметить, что святой Патрик стал настолько популярен в США, где ирландское население весьма велико, что день смерти этого святого отмечается в общенародном масштабе. Если в день святого Валентина все краснеет, то в день святого Патрика все зеленеет: зеленые костюмы, головные уборы, изображение трилистника как символа Отца, Сына и Святого Духа. Самые большие празднования дней святого Патрика проходили да и сейчас проводятся в Нью-Йорке, Бостоне, Филадельфии, Чикаго и Атланте, где проживает больше всего граждан ирландского происхождения.
Участники праздника святого Патрика после прохождения в колонах, как правило, идут в бары пить пиво за здравие святого. А с утра многие граждане Нью-Йорка посещают праздничную мессу в Соборе Святого Патрика, представляющую собой традиционную католическую службу.
Самый большой уличный парад проходил в Нью-Йорке. Россиянин стоял и по-детски радовался многокрасочности проплывающих мимо него людских колонн. Шел грандиозный парад, начавшийся с 44-й улицы. Он двигался на север города, в сторону 86-й улицы, чтобы влиться в Третью авеню. Празднично одетые люди все шли и шли — ряженые и улыбающиеся. Гремели сотни оркестров, приехавших со всех графств Ирландии и из всех штатов Америки…
Как выходец из Украины, которую считал своей малой родиной, Поляков постоянно навещал в третью неделю мая по субботам и воскресеньям Украинский национальный фестиваль, устраиваемый на Ист-7-й улице, между Второй и Третьей авеню. Это было грандиозное торжество с выступлением чтецов, певцов, акробатов и обилием цветов. Красочные национальные костюмы воскрешали в нем сцены давно минувших дней, когда он мог лицезреть нечто подобное на родине. Звучала живая украинская речь, транслировались стихи Тараса Шевченко, Леси Украинки, Ивана Франко и других представителей украинской культуры. Широкой рекой лилась мелодия «Ревэ та стогнэ Днипр широкый…..».
Эту народную песню он любил и даже нередко напевал. Вот и сейчас, стоя в толпе, его губы пытались подпевать хору украинцев. Он так увлекся пением, что на него стали обращать внимание местные жители.
«Ну я совсем очумел, — подумал Поляков. — Вот завели меня земляки. Надо быть посдержаннее».
* * *
По службе каждый год 4 июля Поляков присутствовал на местном празднике — Дне независимости Соединенных Штатов. Праздник напоминал о том, что 4 июля 1776 года была подписана Декларация независимости. В то время жители тринадцати британских колоний, которые располагались вдоль восточного побережья Соединенных Штатов, вели войну с английским королем и парламентом, поскольку считали, что те обращаются с ними несправедливо.
Война началась в 1775 году. В ходе военных действий колонисты поняли, что сражаются не просто за лучшее обращение, а за свободу от английского владычества. Это было четко сформулировано в Декларации независимости, которую подписали руководители колоний. Именно с тех пор в официальном документе колонии стали именоваться Соединенными Штатами Америки.
Особенно ему нравилось созерцать фейерверки на Ист-Ривере. Таких световых эффектов он больше нигде и никогда не видел. Огненные разноцветные брызги в вечернем небе, лучи лазерных установок, прожектора, музыка, карнавалы…
В одной из бесед с сослуживцем Поляков смело заметил:
«Ну почему наше государство навешало на себя столько функций — контролирует все и вся. Даже всякие там искусства вдохновляет и направляет. Здесь же культура существует без всякой поддержки, за счет того, что крупные бизнесмены — меценаты — поддерживают материально артистов, художников, режиссеров и прочее. За это государство просто освобождает спонсоров от налогов. Это обоюдно выгодно. У нас же эту функцию могли взять шефы — красные директора, и получилось бы то же самое».
Ознакомительная версия.
