женщин, пришел к весьма горьким заключениям о пользе
европейской колонизации.
«К вящему стыду цивилизованных христиан, — писал
он, — мы развратили местных жителей... и после знаком
ства с нами у них появились потребности, которых никогда
прежде туземцы не знали, и они только нарушили счастли
вое спокойствие, в котором жили их отцы и которым насла
ждались они сами. Пусть тот, кто станет отрицать истин
ность этого утверждения, скажет мне, что выиграли
туземцы на всем протяжении Америки от торговых сноше
ний, которые они имели с европейцами?»
7 июня 1773 года оба корабля отправились в плавание.
До 4 июля они двигались на юго-восток, в той части Тихого
океана, которая тогда была сплошным белым пятном.
Затем, пройдя три тысячи миль, Кук повернул на север и
11—14 августа 1773 года проследовал через архипелаг
Туамоту, где открыл несколько атоллов.
От архипелага Туамоту Кук направился на запад и
17 августа прибыл на Таити, на этот раз не в бухту Мата-
ваи, а в гавань Пихаа (у Кука Оаити-Пиха) у юго-восточной
оконечности острова.
Здесь корабли экспедиции едва не погибли: приливное
течение понесло их на рифы, но, как и у берегов Новой
Голландии, положение спас береговой бриз. В эти смер
тельно опасные мгновения и матросы, и командиры были
абсолютно спокойны.
На Таити и соседних островах Кук вынужден был
задержаться. Еще в конце июля выяснилось, что из-за
нераспорядительности капитана Фюрно на «Адвенче-
ре» один человек умер от цинги и много матросов ею забо
лели.
Чтобы изничтожить эту страшную гостью, необходимо
было откормить команду «Адвенчера» свежими фруктами и
свежим мясом; мяса на Таити не было, и Кук отправился на
соседний остров Хуахине, где приобрел три сотни свиней, а
затем посетил остров Раиатеа. На Хуахине молодой остро
витянин Омаи упросил Кука взять его с собой в Англию.
Поскольку Кук надеялся снарядить еще одну экспедицию в
южные моря и обеспечить этому юноше возвращение на
родину, он удовлетворил просьбу Омаи. На Раиатеа был
взят на борт другой островитянин, уроженец острова Бола-
бола Ойдиди.
Ойдиди совершил круготихоокеанское плавание и в
1774 году вернулся на родину.
Увы, ни Омаи, ни Ойдиди не могли заменить Тупии...
Зима уже подходила к концу, а между тем Кук обяза
тельно хотел обследовать как можно больше островов в
тропических водах Океании. 17 сентября 1773 года он от
острова Раиатеа направился на запад, чтобы осмотреть
архипелаг Тонга, открытый Тасманом в 1643 году.
По пути на 19° ю. ш. и 159° з. д. Кук открыл небольшой
остров, названный им островом Херви.
1 октября 1773 года Кук привел корабли на остров Эуа
(Тасман назвал его островом Миделбург) в архипелаге Тон
га. Два дня спустя Кук перешел на самый крупный остров
этого архипелага — Тонгатабу (остров Амстердам Тасма
на).
Прекрасен был остров Таити, радовали душу острова
Общества, но Эуа и Тонгатабу еще в большей степени поко
ряли воображение европейцев.
«Мне казалось, — писал Кук, — что я путешествую по
самым плодородным равнинам Европы. Тут не было ни
дюйма пустующей земли, дороги занимали ровно столько
места, сколько было необходимо... Нигде природа с помо
щью небольшой доли человеческого труда не проявляла
себя с большим блеском, чем на этом острове [Тон
гатабу]».
Бананы, плоды хлебного дерева, кокосовые орехи, ямс,
таро — всего, чем дарила природа океанийские острова,
было вдоволь на Эуа и Тонгатабу. При этом островитяне с
необыкновенным радушием встретили нежданных гостей, и
Кук с полным основанием присвоил архипелагу Тонга
название островов Дружбы.
Кук за семидневное пребывание на этих островах успел
ознакомиться с жизненным укладом тонганцев и их мате
риальной культурой. Его поразили некоторые тонганские
обычаи, например отсечение пальцев в знак траура, и при
вели в восторг исключительно опрятные хижины острови
тян и их каноэ. «Орудия [труда], которые мы здесь виде
ли, — писал Кук, — так же и на других островах делают
ся из камня, кости, раковины и т. д., и когда мы их осматри
вали, то не могли не восхищаться искусством здешних мас
теров».
7 октября корабли покинули гостеприимный остров
Тонгатабу и направились в Новую Зеландию. 30 октября
суда разлучились, и на этот раз окончательно. Противные
ветры долго не давали возможность Куку и Фюрно
добраться до бухты Шип-Ков, которая была избрана как
место встречи судов в случае их разлуки. Кук первым вошел
в бухту и ждал в ней Фюрно до 25 ноября. А Фюрно смог
прорваться к месту рандеву лишь 30 ноября 1773 года.
Фюрно потерял в бухте Шип-Ков десять моряков, кото
рые учинили ссору с маори и были убиты ими. Затем он
прошел к мысу Горн, безуспешно проискал некоторое
время землю Буве и, побывав в Кейптауне, 14 июля 1774
года возвратился в Англию.
«Ничего сверх меры» — такова была норма поведения
Фюрно. «Сверх обычной меры» — таким мог бы быть девиз
Кука. Он вернулся в Англию годом позже Фюрно и за этот
год совершил поистине «сверхмерные» открытия.
25 ноября 1773 года Кук начал второй летне-антаркти
ческий поход. Он шел на юго-юго-восток до 24 декабря и в
этот день второй раз за время плавания пересек Южный
полярный круг. Льды заставили его временно отступить, но
11 января он снова двинулся к юго-юго-востоку. 26 января
1774 года он в третий раз пересек Южный полярный круг,
а 30 января «Резолюшн» подошел к сплошному ледяному
полю.
«Внешний, или северный, край этого огромного ледя
ного поля, — писал Кук, — состоял из битого льда или
ледяных осколков, столь тесно сплоченных, что ничто не
могло проникнуть туда. Примерно на милю дальше начи
нался твердый лед — одно сплошное компактное тело...
В этом поле мы насчитали 97 ледяных холмов, или гор, и
очень многие из них были чрезвычайно большие... Стре
мление достичь цели завело меня не только дальше всех
прочих людей — моих предшественников, но и дальше
предела, до которого, как я полагаю, вообще может дойти
человек... Мы уже не могли ни на один дюйм продвинуться
