Это смелое открытие Мальцев сделал в то время, когда совершенно незыблемым казалось утверждение, что только многолетние травы могут улучшать плодородие, обогащать органикой почву. И вдруг — однолетние растения обладают той же способностью, если создать им соответствующие условия. Нет, он не ставил знака равенства между многолетними и однолетними травами, но… Глубоко познав материалистические законы развития природы, изучив труды выдающихся философов, биологов, богатое наследие российской агрономической науки, творчески применив методы марксистско-ленинской философии, Мальцев поставил под сомнение основы учения всемирно известного академика В. Р. Вильямса о прогрессивном наращивании плодородия почвы — травопольную систему.
В декабре месяце 1948 года во Всесоюзной сельскохозяйственной академии имени Ленина Министерство сельского хозяйства по просьбе Мальцева собрало ученых. Он вышел на трибуну, положив перед собой маленькие листочки с тезисами. Собравшиеся смотрели с интересом, приготовили блокноты, ручки, В какие-то мгновения подумалось: «Записывать-то ведь нечего. Надо думать, совет держать».
Почтительная тишина стояла лишь первые несколько минут, пока он рассказывал, как поверил утверждению Вильямса, как внедрял в колхозе десятипольный севооборот и убедил колхозников в полезности посевов многолетних трав.
Но вот прежде спокойный плавный голос оратора стал заметно усиливаться, будто от нетерпения. И правда, хотелось скорее высказать наболевшие, измучившие его думы.
— Мы считаем, что вопрос о способности однолетних растений повышать плодородие почвы — это главнейший вопрос в агрономической науке.
В зале нависла готовая вот-вот взорваться тишина, но голос звучал уверенно, напористо, ошеломляя противоречащим основам основ новым суждением:
— Однолетние растения по их свойствам, при определенных условиях, а именно: при новых агротехнических приемах обработки, суть которых в чередовании глубокой безотвальной вспашки с дискованием, — могут обогащать почву органическим веществом и перегноем, могут воссоздавать структуру почвы и, следовательно, повышать ее эффективное, а вместе с тем потенциальное плодородие.
Вопросы посыпались градом:
— Однолетние?
— Какие определенные условия?
— Не пахать? Как то есть не пахать?
Да, нужно было обладать смелостью и даром научного предвидения, партийной и научной принципиальностью, непреклонной решимостью, чтобы отстоять и доказать правоту своих взглядов. Терентий Семенович обладал этими чертами характера, а теоретические выводы его подтверждались практическими результатами на колхозных полях.
Позднее он узнал, что еще в начале века агроном И. Е. Овсинский, а в сороковых годах американский фермер Э. Фолкнер считали плуг и глубокую вспашку главными вредителями и разрушителями почвенного плодородия, и искренне пожалел: познакомься он с трудами этих земледельцев и их идеями раньше, насколько бы быстрее мог решить свою формулу новой системы обработки почвы. По просьбе Терентия Семеновича «Безумие пахаря» Э. Фолкнера было переведено на русский язык и издано массовым тиражом.
…В 1956 году Всесоюзная академия сельского хозяйства имени Ленина избрала Мальцева почетным академиком.
Прошло еще несколько лет, и в семьдесят втором году полевод колхоза «Заветы Ленина», почетный академик ВАСХНИЛ Терентий Семенович Мальцев был удостоен премии имени известного советского ученого В. Р. Вильямса и награжден памятной золотой медалью.
Человек, немало сделавший для развития идей своего учителя, глубоко уверен: проживи Вильямс хотя бы еще немного, — он бы сам обнаружил ошибочность некоторых своих взглядов. Потому Мальцев и считает, что лишь выполнил долг.
10 ноября 1983 года Терентию Семеновичу исполнилось восемьдесят восемь лет. Прекрасна его старость: в полном здравии, в народном признании, в постоянной занятости главным своим хлеборобским делом и общественной деятельностью. Дом полон гостей. Горяч и душист «мальцевской» заварки чай, нетороплива беседа. Именинник шутливо обижается на возраст:
— Все жду, когда обратно начнут годы отсчитываться и снова до молодости дойдут. Да что-то незаметно пока. — И продолжает уже не шутейно: — А все-таки мало человеку на земле отпущено. Только накопит опыт, осмыслит все, в силу войдет, а его уж старость подстерегает, уходить торопит. Этак бы лет двести веку, а не сто — насколько бы обогатилось человеческое общество! А что? Наука еще достигнет этого! — И смеется от радости за человечество.
Разговор незаметно переходит к важнейшим событиям в жизни страны. Терентий Семенович взволнованно рассказывает о встрече с ветеранами в Центральном Комитете партии, о том, что хотелось ему сказать Юрию Владимировичу Андропову, как единодушно поддерживает весь народ титанические усилия партии и правительства по обеспечению мира на земле, как горячо одобряет внутреннюю и внешнюю политику нашего государства.
— Вот вы меня сейчас поздравляете с днем рождения, — говорит он, — и мне вспоминаются слова, сказанные на этой встрече товарищем Андроповым: «…Жизненный опыт — это как бы вершина, поднявшись на которую можно лучше видеть открывающиеся горизонты. Такой опыт не притупляет, а заостряет чувство нового, без которого нельзя, невозможно решать задачи, которые ставит перед нами жизнь, практика совершенствования развитого социализма». А мне с высоты моего возраста ой как далеко видно.
Терентий Семенович и в такой день, когда бы только заслуженные хвалебные речи слушать, говорит о том, о чем болит у него сердце, — о сельскохозяйственной науке, о любви к земле, о нравственной зрелости молодежи.
Он смотрит на гостей, на детей и внуков своих, сидящих рядом, и невольно отмечает про себя: «Вот здесь бы сидел сейчас Константин. Сколько бы ему было теперь? Шестьдесят один? Неужели шестьдесят один? Так ведь сорок лет как погиб…» Он не был на могиле сына в Сумской области несколько лет. И когда приехал этой осенью, снова пережил великое горе свое, как в прежние печальные встречи. Собрались жители окрестных сел к обелиску павших героев, и с ними ему было не так одиноко и не так больно. И самой доброй памятью о погибших за родную землю назвал Терентий Семенович хлеб — богатый вызрел хлеб на тех полях, на которых выпало им стоять насмерть.
А потом была поездка по Полтавщине, где успешно применяется безотвальный способ обработки почвы, и он видел, как радовался первый секретарь Полтавского обкома партии Ф. Т. Моргун достигнутой культуре земледелия — он тоже вложил в эти поля частицу своей жизни. Они хорошо знали друг друга, встречались не раз раньше. У того и другого была в биографии целина.
