Упомянутый летописцем Серафим (Йованович), игумен Завальского монастыря, – родной дядя Стояна, а самому племяннику в год того памятного наводнения было примерно пять лет.
Родители Стояна – Петр и Анна (в других вариантах – Анастасия) Йованович – были православными сербскими крестьянами. Стоян был их единственным сыном. По преданию, в детстве он пас овец и помогал родителям выращивать рожь и кукурузу.
В 11 лет родители отдали Стояна в близлежащий Завальский монастырь, где игуменом был его родной дядя. Тот год, когда Стоян перешел в Завальский монастырь в честь Введения во храм Пресвятой Богородицы, ознаменовался лютыми холодами на Балканах.
«В год 1621 сковалось льдом Попово Поле и прошли люди по льду, как по суше», – осталась запись в летописи Завальского монастыря. И кто знает, может быть, среди этих людей, пришедших по льду, были и супруги Йованович, которые привели своего сына.
Завальский монастырь находился на голом и крутом горном склоне, неподалеку от села Завалы в Поповом Поле. Уединенная обитель, высеченная в углублении скалы, появилась в XV веке, далеко славилась своей православной книжностью и поддерживала связи с сербским монастырем Хиландар на Афоне.
В Завальском Введенском монастыре имелись храм, звонница и высеченные в скалах суровые монашеские кельи. Судя по полустертой надписи на стене Завальского храма, в 1619 году при игумене Стефане (за два года до появления в монастыре Стояна) церковь была обновлена и заново расписана.
В монастыре исправно велась летопись, из которой известно, что после лютых холодов, когда от морозов погибли озимые на полях и множество плодовых деревьев, особенно маслин, наступили два голодных года, а следом в Попово Поле пришла эпидемия чумы.
Но и в самые трудные времена в Завальском монастыре не прекращалась интенсивная духовная жизнь: монахи несли свои молитвенные подвиги, обучали детей грамоте, переписывали книги для монастыря.
В начале XVII века южные славяне, в том числе и черногорцы, уже знали книгопечатание, в Завальском монастыре имелись и печатные книги. Через четыре года игумен Стефан отправил своего пятнадцатилетнего племянника в Тврдош, один из крупных монастырей Герцеговины, – это означает, что к тому времени Стоян не только овладел грамотой, но и преуспел в богословии.
В монастыре Тврдош юноша принял постриг с именем Василий в честь святого Василия Великого и вскоре после этого удостоился диаконского, а затем и священнического сана.
В начале XVII века на сербском патриаршем престоле находился сербский Патриарх Иоанн (Кантул), которому принадлежала идея создать единое независимое государство, свободное от власти турок, в состав которого вошли бы Сербия, Болгария, Эпир и Черногория.
В августе 1614 года по инициативе Патриарха Иоанна в Кучах собирался собор («скупщина»), в котором приняли участие представители нескольких славянских стран.
На соборе обсуждались планы совместного отпора туркам, к тому же поддержанные испанским двором, – по сути, речь шла об организации широкого фронта борьбы против османского ига. Об этом стало известно по дороге из Кучи в город Печ, где находилась резиденция сербского Патриарха, Иоанн был схвачен турками и вскоре убит в Стамбуле.
В то время по своему географическому положению Черногория граничила с могущественной Венецианской республикой, и владыки вместе со старейшинами пытались найти в ней своего союзника против османского ига.
Венецианцы-католики ловко играли на свободолюбии черногорцев.
Римский папа пообещал поддержать антитурецкую коалицию, но в обмен на принятие унии. По этому поводу черногорские владыки вели усиленные переговоры и переписку с Ватиканом.
Предполагалось, что православные черногорцы перейдут в подчинение папе римскому, признав догматы Католической Церкви, но при этом сохранят свои православные обряды. Впрочем, были и другие варианты, в которые не были посвящены рядовые священники и монахи, а тем более простой народ. Православные черногорцы ненавидели католиков не меньше, чем турок и с неодобрением смотрели на политические игры высшего духовенства.
Из Тврдоша иеромонаха Василия посылали окормлять села Попова Поля, и он с радостью отправлялся на служение в родные места.
Как-то по дороге Василий зашел в Цетинский монастырь, где находилась резиденция черногорского митрополита Мардария, одного из активных участников антитурецкого движения и переговоров с католиками.
На какое-то время владыка Мардарий задержал Василия у себя, и между ними якобы произошел один крайне неприятный случай.
О нем рассказывают так: владыка Мардарий согрешил со служанкой, обвинив в этом молодого иеромонаха Василия. Василий был осужден на повешение, но упросил судей подождать с исполнением приговора до рождения ребенка у служанки.
Когда ребенок родился, Василий взял его в руки, три раза дунул и спросил, чей он. И к изумлению присутствующих, новорожденный отчетливо проговорил: «Корнетского владыки» – именно так звали между собой местные христиане митрополита Мардария.
Василия оправдали, а Мардария «каменовали» (забросали камнями), насыпав над ним каменный курган, который назвали «могилой Корнетского владыки».
Интересно, что эта история от начала до конца является выдумкой, народной легендой, но весьма характерной.
Она напоминает притчу из патерика, где говорится о случае, который в IV веке произошел с египетским пустынником Макарием Великим. Местные жители тоже обвинили авву Макария в прелюбодеянии, и святой старец не стал оправдываться, молча снес все обвинения – и во время рождения ребенка его невиновность чудесным образом была доказана.
Должно быть, для черногорцев Василий уже в молодости был сродни авве Макарию, таким же хранителем веры святых отцов. А вот владыка Мардарий, замешанный в отношениях с католиками, в народном создании был наказан «каменованием».
Курган из камней с названием «могила Корнетского владыки» в Черногории, возможно, где-то есть, но только к самому Мардарию и его дальнейшей судьбе он не имеет никакого отношения.
Известен показательный случай с участием владыки Мардария, который произошел в Подгорице в августе 1640 года, гораздо позже того, как Василий побывал в Цетине.
Турки убили в Подгорице одного черногорского старейшину, и в ответ разгневанные черногорцы взяли город в плотное кольцо, парализовав всю торговлю. Группа купцов-потурченцев, возвращавшаяся из Венеции, все же сделала попытку проникнуть в город, но была захвачена местными жителями. В плен попал и товар на сумму четыре тысячи реалов.
Конфликт пришлось разбирать при помощи суда. Каждая из сторон выдвинула своих судей, общим числом сорок восемь человек, которые вынесли решение: одним выплатить штраф за убитого старейшину, другим возвратить захваченный товар. А так как черногорцы не спешили расставаться со своей добычей, сорок потурченцев под покровом ночи пробрались в село Синяц на Мораче, где в то время находился владыка Мардарий, взяли его в плен и посадили в тюрьму. Желая освободить владыку, черногорцы вернули весь товар – и на какое-то время хрупкий мир был восстановлен.
