“Великий князь Константин” представлял собой старый пароход Российского общества пароходства и торговли (РОПИТ), вооруженный по случаю войны шестидюймовой мортирой и несколькими мелкими пушками. Кроме того, по настоянию капитан-лейтенанта Макарова на пароход установили четыре малых минных катера, вооруженных шестовыми да крылатыми минами. Этими вот минами и предстояло заниматься Измаилу Зацаренному.
Ознакомившись со своим хозяйством, Зацаренный заявил Макарову напрямую:
– С пороховыми зарядами мин мы гораздо опасней для себя, чем для турок!
– Чем же можно заменить порох? – помрачнел командир “Константина”.
– Нужен пироксилин! – вздохнул Зацаренный. – Хотя с ним хлопот тоже немало, особенно когда он сух и легко взрывается!
– Ну а запалы?
– Запалы с гремучей ртутью тоже дрянь изрядная! – усмехнулся минный офицер. – Они дают массу отказов, но другого на сегодняшний день у нас нет, будем обходиться этим.
Степан Макаров тут же отправился в штаб флота, что располагался в маленьком домике против Графской пристани. Там он явился к адмиралу Аркасу и вышел от него только тогда, когда тот клятвенно обещал достать необходимое количество пироксилина.
Сам Зацаренный тем временем осваивал минные катера. Целыми днями его «птички» (как их любовно называли матросы) бороздили воды Севастопольской бухты. Испытания показали, что катера из-за носовых шестов с минами сильно зарываются в воду: «Сухум» не всходит на волну, а «Наварин» ложится на бок и черпает бортом воду.
– Наши «птички» хороши для реки, но почти бесполезны для моря! – доложил Макарову по завершении испытаний минный офицер.
– Ну и что же дальше? – сдвинул брови Макаров.
– Будем воевать на том, что есть! – рассмеялся Измаил.
А время поджимало. Со дня на день следовало ожидать активных действий турок. Поздними вечерами, когда стихал севастопольский рейд, Макаров с Зацаренным сдвигали столы в кают-компании, раскатывали на них огромные чертежи и приступали к созданию всевозможных усовершенствований для своего оружия. Макаров предложил новое крепление для мин-крылаток, Зацаренный занялся разработкой дымогарной трубки на шесте. Набитая мелким пироксилином, трубка предназначалась для подрыва турецких заградительных бонов. Вскоре по Севастополю пополз слух, что константиновские офицеры запили горькую. Очевидцы говорили, что почти ежедневно наблюдали, как на «Константин» сгружали десятки ящиков с «Донским шипучим», известным в офицерской среде под названием «Шампанское-пли».
Через несколько дней Макарова вызвал к себе Аркас.
– Ваши офицеры скупили почти все вино в Севастополе? Что у вас на «Константине» вообще происходит?
Командир «Константина» от обвинения не отказывался. Более того, он как на духу признался адмиралу, что самолично извел на спиртное всю последнюю получку.
– Потрудитесь объяснить! – посуровел адмирал.
– Дело в том, ваше превосходительство, – объяснил ему Макаров, – что бутылки идут у нас на дымогарные трубки, лейтенантом Зацаренным изобретенные! А так как мы много экспериментируем, то и покупать приходится много.
– Ну, тогда эксперименты свои продолжайте и далее, только знайте меру! – напутствовал командира парохода командующий.
А Макаров с Зацаренным тем временем отрабатывали учебные атаки: днем – подводку мин, ночью – отыскание неприятельского судна в море. Все без единого огонька, на ощупь!
Вскоре в Севастополь пришло тревожное известие о варварских бомбардировках турками Поти, Гудауты и Сухум-Кале. Броненосцы султана безжалостно расстреливали жилые дома и больницы, трактиры и церкви. Все побережье от Анапы до Очамчира полыхало и дымилось.
Окутав рейд дымом, 18 апреля «Константин» вырвался наконец-то в море. Курс его был начертан к Кавказскому побережью. Так началась для Изхаила Зацаренного военная страда…
Первый рейд успеха не принес. «Константин» из-за нерешительности начальства опоздал. Когда русские моряки достигли цели, турок уже не было. Только догорали на береговых склонах остатки селений.
– Зато теперь мы с опытом! – заявил Аркасу по прибытии в Севастополь Макаров. – А потому второй рейд следует произвесть прямо на Батум, где так любят отстаиваться турецкие броненосцы!
Аркас не возражал.
Перед выходом Макаров собрал на мостике офицеров:
– Господа, встреча с турецкой эскадрой для нас погибельна. Наш козырь – ночные минные атаки на гидах! Кто не желает риска, лучше останьтесь! Желающих остаться не нашлось. За кормой «Константина» вскипала крутая черноморская волна. Выйдя на мостик, Макаров глянул на палубу: там, орудуя разводными ключами, готовили к бою мины. Командир «Константина» осмотрел горизонт. Все было чисто. Позже, когда историки сопоставят курсы русского парохода и турецкой эскадры, станет ясно, что «Константин» в этом походе лишь чудом избежал гибельной встречи. Противники разминулись буквально на час…
Вскоре пароход уже подходил к батумским берегам. В сумерках спустили на воду минные катера. На «Синопе» за командира – лейтенант Писаревский, на «Наварине» – Подъяпольский, на «Минере» – сам Макаров. «Чесму» вел Измаил Задаренный.
– Атакуем броненосцы в глубине рейда! После атаки все к пароходу! Пошли! – скомандовал Макаров.
Развивая полный ход, «птички» устремились вперед. Корпуса их дрожали, как в лихорадке. В глазах машинистов рябило от мелькания шатунов. Внезапно из темноты по курсу возникло судно: то был не замеченный ранее дозорный пароходо-фрегат, стоявший мористее броненосцев. Оставлять его у себя в тылу – опасность смертельная.
– Атакуйте, Измаил Матвеич! – прокричал на «Чесму» Макаров.
Зацаренный в знак понимания махнул рукой. Все яснее: его «Чесма» – лучший ходок, с него и спрос.
– Внимание! – скомандовал лейтенант, утирая лицо от летящих брызг. – Изготовить мину к поражению!
Вот уже перед носом катера наплывает громада неприятельского судна. Матросы лихо, как на учениях, подводят мину под борт. Сам Зацаренный держит в руках проводник электрической батареи. Обмотав его пару раз для надежности вокруг руки, он приготовил два оголенных конца. Замкнуть – и рванет подведенная под борт мина!
– Пора! – И лейтенант соединил концы, невольно пригнув голову в ожидании взрыва. Секунда-другая… Взрыва не было! Зацаренный понял, что где-то нарушена цепь. Внезапность была потеряна, и теперь следовало отходить, спасая людей. Бешено вращая маховик кулисы, Зацаренный дал реверс. «Чесма» будто отпрянула от своей жертвы. И сразу встала…
– Что еще там? – крикнул лейтенант.
– Конец буксировочный на винт намотало! – ответил ему катерный боцман, прыгая за борт.
