— Хоть и много времени просишь, но добро, давай принимайся!
О беседе с Командующим доложил непосредственному начальнику— начальнику штаба войск генералу Павленко Павлу Федосеевичу, лично прошедшему большой путь в разведке и хорошо знавшему ее проблемы. Он подбодрил меня и посоветовал с чего начинать.
Состояние дел в разведке мне было знакомо. Работая в боевой подготовке, я хорошо знал подразделения разведки, уровень выучки и проблемы их. Был знаком с офицерами разведки в войсках и знал их способности.
Принимая должность, понимал что круг моих обязанностей не может замыкаться только подготовкой штатной разведки и обобщением, прямо скажем, скромной информации об иностранных армиях, поступающей из ГРУ. Я не должен был повторять ошибки предшественников.
Предстояло определить и четко очертить круг тех задач, которые обязан решать начальник разведотдела штаба войск.
А дела эти, как я понимал заключались в следующем.
Во-первых, в организации систематического сбора конкретной документированной информации о районах возможного применения воздушных десантов; о важнейших объектах и группировках войск на главнейших операционных направлениях на ТВД, тщательное их изучение.
Во-вторых, в постоянном развитии штатных органов разведки войск, количественном и качественном росте их боевых возможностей.
И, в — третьих, в технической оснащенности ее.
Выработке этих требований во многом помогло участие Командующего и штаба ВДВ почти во всех крупных учениях, проводимых тогда Министром обороны и ГШ, а также командующими групп войск, военных округов и флотов.
Однако задачи становления разведки решались непросто. Командующий понимал наши трудности и постоянно помогал. Его решением была увеличена почти в два раза численность разведотдела, что дало возможность расширить и конкретизировать по нужным направлениям работу офицеров. Помог генштаб, который отдельной директивой определил порядок информационного обеспечения ВДВ. Теперь по заявкам штаба информационные службы и разведорганы ГРУ стали собирать и систематически выдавать нужную нам информацию. К середине 70-х годов мы уже были в состоянии выдать боевым частям десанта необходимый конкретный материал о местности, важнейших объектах, силах и средствах по их охране и обороне и в целом по всей инфраструктуре важнейших районов на главных ТВД.
Болезненнее решался вопрос о создании разведорганов центрального подчинения, а также о формировании новых частей и подразделений разведки в войсках.
Опыт многих учений подтверждал наши опасения о том, что мы в ряде случаев можем остаться без свежих разведданных, нужных для применения десанта. Дело в том, что при планировании разведки во фронте, да и в ГРУ, многие задачи в интересах десантов предполагалось решать как попутные в ходе выполнения основных, что фактически освобождало добывающие органы от ответственности за своевременное и полное их выполнение. Было очевидным и то, что оперативная разведка фронта, да и ГРУ не всегда способны выполнить в срок такие специфические задачи в интересах десанта, как во время выдать метеоданные по предполагаемому району десантирования, данные о состоянии объектов захвата, противодесантных резервов и другие сведения.
В памяти старших поколений еще были свежие неудачи воздушного десанта на Днепре в 1943 году, причиною которых явились устаревшие данные о противнике.
Все это подтверждало о необходимости наличия у Командующего ВДВ штатных органов специальной разведки, способных для добычи нужных сведений в интересах десантов.
Слабой оставалась и войсковая разведка. В дивизиях и полках все еще предполагалось основные задачи разведки решать силами нештатных подразделений, на вооружении которых были лишь войсковые бинокли.
Командующий вникал в наши дела, строго спрашивал за промахи и промедления, а главное с его помощью нам все же удалось сформировать и хорошо обустроить роту специальной разведки — росток будущего спецназа ВДВ, создать штатные разведроты в полках; в значительной мере усилить возможности дивизионных разведрот, а в батальонах связи — создать взвода радиоперехвата. По приказу Командующего на каждом курсе десантного училища один взвод курсантов стал обучаться по специальной программе разведчиков для укомплектования войск офицерами разведки, а в учебной дивизии была создана учебная рота, которая готовила младших командиров и младших специалистов разведки.
Для комплектования разведподразделений отбирались лучшие, физически развитые, с навыками знания иностранных языков, волевые и смекалистые десантники. Для подготовки разведчиков была разработана стройная система обучения и создана прекрасная по тем временам классная и полевая учебно-материальная база, позволявшая готовить разведорганы к разведывательно-боевым действиям в самых экстремальных условиях.
Зимой и летом все разведподразделения на 1–1,5 месяца выводились в подвижные лагеря, в ходе которых на различной местности и во всевозможных условиях совершенствовали разведывательную выучку, осваивали способы совершения диверсий и повышали физическую выносливость. За период лагерного сбора все подразделения проходили пешком, зимою на лыжах, не менее 500 километров. Каждый разведчик ежегодно совершал в 1,5 раза больше прыжков с парашютом, чем обычный десантник. Они первыми освоили десантирование внутри боевых машин. Но пожалуй особое внимание уделялось физической подготовке, в частности освоению специальных приемов единоборства. Со временем в подразделениях воспиталось не мало, прямо скажем, мастеров — виртуозов этого дела. Справедливости ради следует заметить, что разведчики-десантники явились родоначальниками спецприемов, которые сейчас осваиваются и пропагандируются разными там ОМОНами и СОБРами, ВИТЯЗЯМИ и др. Однако их показные выступления, транслируемые по телевизионным каналам, скажу не хвалясь, кажутся тенью по сравнению с теми, что могли делать разведчики ВДВ при Василии Филипповиче Маргелове.
Служба в разведке была тяжелой, но на моей памяти никто и никогда не тяготился ей. Все слабые духом и телом отпадали в первые месяцы начального обучения.
В штабе ВДВ сложился крепкий коллектив грамотных, активных и преданных своему делу офицеров разведки. Небольшой по составу, но дружный разведотдел руководил боевой подготовкой подразделений войсковой и специальной разведки. Собирал и систематизировал нужную для боевого применения войск информацию. Иногда для уточнения и изучения возможных зон и объектов офицеры лично выезжали в спецкомандировки. Они же сопровождали разработки в НИИ и промышленное производство технических средств разведки. Разработали и издали военные разговорники на основных европейских и восточных языках. Находили время писать и издавать учебные пособия для офицеров. Первыми в Вооруженных Силах испытали в интересах ведения разведки мотодельтапланы и снегоходы. Разведотдел постоянно поддерживал тесную связь и взаимодействие с ГРУ ГШ МО СССР, разведкой видов ВС, групп войск, приграничных округов и флотов, а также с рядом НИИ МО.
