первой мастерской в подвале с одним окном Караваджо увидел, какие возможности дает живописи резко направленный свет. Это оценили. Отвергнутую заказчиками работу для капеллы Контарелли с радостью купил другой эстет, а те живописцы, которые ругали стиль художника, почему-то вводили в свои картины его открытия: натурализм, народные типажи, эффект тенебросо. Из нашего времени мы видим, что живописный язык Караваджо распространился по Европе со скоростью чумы. При этом сам художник был забыт, и после смерти о нем вспомнили только в начале XX века.
Правда, другие мастера не клали гнилые фрукты в зрительный центр натюрморта, не ставили тяжелые блюда на самый край стола, не вторгались агрессивно в пространство зрителя и тем более не совали в глаза последнему разбухших мёртвых проституток или грязные пятки бродяг.
Такой он был один.
Что можно сказать о характере художника? Известно, что Караваджо напал на официанта, который не смог точно сказать, в каком масле сварены артишоки. Разбил окна квартирной хозяйке, которая пустила с молотка его нехитрый скарб после долгого отсутствия и неуплаты. Это допущение, но, возможно некоторая доля эпатажа (грязные пятки под нос молящимся, гастарбайтеры в образах святых) могла быть связана с желанием сбить со всех вокруг спесь. Но и правда в этом тоже была: учениками Христа были простые люди, подобные тем, которых вы и сейчас можете видеть на улицах Рима.
Караваджо убил Рануччо Томассони ударом ножом в пах. Роковая ссора могла возникнуть из-за дорогой проститутки, которая позировала художнику. Папа Римский объявил художника «вне закона», то есть разрешил любому желающему не просто прикончить Караваджо, но и получить за это вознаграждение. Однако главными заказчиками Караваджо были кардиналы, элита итальянского общества XVII века, поэтому он ожидал прощения, рассчитывая на их заступничество. Художник бежит к своим покровителям – семье Колонна, потом в Неаполь, на Мальту. Нигде не задерживается. Мальтийские рыцари сначала принимают его к себе, но после потасовки сажают в темницу. Из тюрьмы Караваджо бежит на Сицилию. И снова в Неаполь. Всюду дерётся.
Судя по тому, что художник нанял судно, чтобы плыть в сторону Рима со всеми своими картинами, он получил информацию, которая нам неизвестна, но которой он доверял. Почему Караваджо задержали? Почему груз уплыл без художника, а не был задержан вместе с ним? Больной, уставший, по сути ограбленный, без денег и живописи, Караваджо пошел пешком, куда глаза глядят. Ему было 38 лет.
Указ о помиловании художника был опубликован одновременно с сообщением о его смерти. По всей видимости, даже влюбленные в его искусство кардиналы не хотели больше страдать от его неукротимого нрава.
Караваджо. Концерт
В центре на лютне играет Марио Миннити. Сейчас он беспечный красавчик, а через шесть лет приютит Караваджо на Сицилии, где у него будет собственная мастерская. Между Миннити и скрипачом сам Караваджо. Красивый, независимый, талантливый. Все двери должны были открыться перед ним. Бог любви Амур, который тянется к винограду – это не про высокую духовность, конечно. Это картина для единомышленников, у которых, по всей видимости, был заговор против целого мира. Хотелось бы думать, что здесь, среди своих, двадцатичетырехлетний Караваджо был счастлив.
Караваджо. Концерт
Караваджо. Призвание апостола Матфея
Произведение до сих пор висит в той капелле, для которой было заказано. Караваджо согласовал нарисованный свет с реальным, падающим из окна. Мы видим группу итальянцев в таверне, только тонкий нимб надо головой Христа говорит о вмешательстве божественного. Кисть Иисуса, одновременно напряженная и расслабленная, вызывает в памяти кисть Давида у Микеланджело. Свет скользит по ней и падает на лицо будущего апостола, неуверенно указывающего на свою грудь.
Караваджо. Призвание апостола Матфея
– Я?
Ничего лишнего. Все, что выхвачено из темноты, работает либо на создание движения (чудо происходит среди суеты), либо характера. Посмотрите на ступни Иисуса, которые Караваджо легко мог бы спрятать, если бы хотел. Во-первых, они скульптурно божественно красивы. Во-вторых, Иисус идет прочь. Он призывает Матфея походя, не беспокоясь о том, каково тому будет бросить насиженное место.
Сборщики податей в пользу завоевателей-римлян были презираемы, как полицаи во время Великой Отечественной войны. Но все же у Матфея был и кров, и стабильная заработная плата. Одежда на евангельских персонажах точно такая же, как на итальянцах того времени. Зрители видели на картинах Караваджо себя.
Прекрасно слепое окно «в никуда», занимающее верхнюю часть картины. Ставня задерживает часть света, в результате чего в лицо Матфея бьет узкий направленный луч. Как стрелка в учебнике, он выделяет избранного.
Снова вспомним о том, что источник света на картине совпадает с реальным окном церковной капеллы. Луч может переместиться на нас. Чудо может случиться с каждым.
Караваджо. Мадонна с четками
Караваджо научил рисовать всех великих художников XVII века, совершенно того не желая. Он даже хотел убить Гвидо Рени за то, что тот слизал его стилистику. Однако последняя была слишком свежа, чтобы храниться в одних руках.
Крадут все. Недоучки – плохо, а таланты – улучшая прототип до неузнаваемости.
Представьте, что вы видите перед Мадонной, наряду с заказчиком, гастарбайтеров. Это не театральные клошары в белом, а чумазые Васи и Аб-дуло, объятые тем же возвышенным воодушевлением, что и условный Дерипаска. Кто их туда пустил? Вы причесались, пришли в богато украшенную церковь. А вам в лицо пятки.
Придворные живописцы XVII–XVIII веков будут набрасывать такие же драпировки над монархами, создавая пафос, масштаб и решая проблему с фоном. В материалистичном мире Караваджо кровавый занавес скорее говорит о смерти.
Караваджо. Мадонна с четками
Караваджо. Корзина фруктов
Первый «чистый» натюрморт в истории живописи. Почему корзина придвинута вплотную к зрителю, и часть ее находится за пределами стола, как будто может в любой момент упасть? Почему Караваджо выбрал с червоточиной?
Ответ художника мы уже не узнаем. Кстати, он может оказаться бытовым, разрушающим загадочность. Авторы заумных аннотаций к выставкам contemporary art [16] верно понимают, что наведение тени на плетень выгоднее продавцу и интереснее зрителю.
Скупой фон и точка зрения чуть снизу делают более значимой каждую деталь. Караваджо был мастером нагнетания саспенса (термин Хичкока – «невыносимо напряженное ожидание»). Вспомним его сюжетные полотна: полумрак, ткани цвета крови, чернота могилы.
Что если художнику было любопытно, сможет ли он также воздействовать на зрителя без помощи трагического сюжета?
Караваджо. Корзина фруктов
Караваджо. Вакх
Микеланджело Меризи из городка Караваджо мог бы долго прозябать в помощниках у других
