я необходимо нужным в рассуждении военных ныне обстоятельств и отдаленности места сего. Я не ищу и не желаю иметь оную милость сверх обыкновенной, но ищу той, какая поручается обыкновенно частным командирам. Я столь излишне ограничен, что и писать обо многом не осмеливаюсь. За необходимо ж почитаю донесть: по мнению моему, нужно здесь иметь для запасу несколько дерев на стеньги и реи, также и разных несколько вещей, ибо предвижу, что после первой баталии, если случится действительная, флот иметь будет в них недостаток, хотя ж здесь несколько мачтовых дерев и есть, но на все потребности в таком случае будет их недостаточно.
P.S. Я имел всегдашнее упражнение о пользе службы, нимало не стараясь о собственной пользе, но надеясь иметь чрез старание ваше, милостивый государь, какую-либо обыкновенную флагманам милость — вместо порционов и каютных денег, кои мне при нынешнем чине уже не следуют.
РАПОРТ Ф. Ф. УШАКОВА Г. А. ПОТЕМКИНУ О ПОЯВЛЕНИИ У ТАРХАНКУТА ОТРЯДА СУДОВ НЕИЗВЕСТНОЙ НАЦИОНАЛЬНОСТИ
9 июля 1789 г.,
корабль «Святой Павел» на Севастопольском рейде
Полученным мною сейчас от находящегося близ Севастополя с сухопутными войсками господина генерал-майора Сергея Васильевича Неклюдова сообщением объявлено, чрез находящуюся при Тархановом Куте стражу рапортом к нему донесено: появившиеся вчерашнего числа от стороны Очакова осьмнадцать судов, чрез ночь подавшись вперед, сего утра оказались противу каменного маяка, на оном Куту состоящего. Оные суда вытянулись линиею передом к Севастополю от берега примерно верстах в двадцати пяти, стоят на одном месте, но какой они величины, о скольких мачтах, также неприятельские или наши — рассмотреть неможно. О чем во исполнение ордера вашей светлости, писанного сего июля от 2 дня, сим и донесть честь имею. О сем таковое ж донесение послал я с нарочным к начальствующему над всеми частями правления и флота Черноморского господину контр-адмиралу и кавалеру графу Марку Ивановичу Войновичу. Флот Севастопольский, состоящий на рейде, обстоит во всех предосторожностях, равно и при Севастопольском порте благополучно.
Контр-адмирал и кавалер Федор Ушаков
РАПОРТ Ф. Ф. УШАКОВА Г. А. ПОТЕМКИНУ О ДВИЖЕНИИ ТУРЕЦКИХ СУДОВ, ОБНАРУЖЕННЫХ В РАЙОНЕ ТАРХАНКУТА
12 июля 1789 г.
После донесения моего вашей светлости сего июля 9 дня о оказавшихся против Тарханова Кута неприятельских судах, оные 10 дня оттоль отделились и того ж числа вечером, прошед морем весьма в дальнем расстоянии от Севастополя, оказались против Херсонесского мыса и Георгиевского монастыря к юго-западу. Посланным же от меня для рассмотрения и замечаниев нарочным офицером донесено: 11 числа с утра в отдаленности моря видны были в той же стороне, а около полудня при западном ветре подошли на некоторое расстояние к берегам Георгиевского монастыря ближе, так что можно было видеть корпуса судов. Из них казались в линии пятнадцать больших кораблей, а всех с посредственными и малыми до тридцати или несколько более. Как некоторые находились в горизонте, то обстоятельно число их узнать нельзя. Все они около второго часа пополудни поворотили на другую сторону и путь свой продолжают от здешних берегов к Анатолийской стороне. Но сему увериться нельзя, точно ли пойдут туда или окажутся где в другом месте. Сего числа оных здесь уже не видно, замечательно, что они осматривали здешние берега, а может быть, предостерегают свои транспорты или намеряются соединиться со вновь построенными в Синопе кораблями. К нам сухопутные транспорты с морской провизиею некоторые вошли уже в Таврию, и один из них находится по здешней стороне Симферополя, уповательно скоро будет сюда, а также ныне предуведомлен я от графа Марка Ивановича, что и вся потребная провизия в скорости доставлена будет. О чем вашей светлости сим и донесть честь имею.
Контр-адмирал и кавалер Федор Ушаков
ПИСЬМО Ф. Ф. УШАКОВА Г. А. ПОТЕМКИНУ С ЖАЛОБОЙ НА М. И. ВОЙНОВИЧА, НАЗНАЧИВШЕГО КАПИТАНА 1 РАНГА ОВЦЫНА К УШАКОВУ ФЛАГ-КАПИТАНОМ БЕЗ ПРЕДВАРИТЕЛЬНОГО СОГЛАСИЯ ПОСЛЕДНЕГО И ВОПРЕКИ ЕГО ЖЕЛАНИЮ
12 июля 1789 г.
При ордере от его превосходительства Марка Ивановича прислан флота господин капитан первого ранга Овцын и определен в помощь мне флаг-капитаном, чего бы я, милостивейший государь, не желал, но просить его превосходительство об отмене сего не осмеливаюсь, ибо не вижу никакого к себе снисходительного уважения, кроме великих неблагоприятств. Военные ныне обстоятельства и общая польза требуют единодушного согласия, в рассуждении которых, пренебрегая я всякую прискорбность, хотя и с великим отягощением, сношу ее терпеливо и всевозможно усердно стараюсь заслуживать милость его превосходительства, но старание мое бесплодно. Немилости его ко мне беспредельны, опасаюсь я, что и малейшее случившееся нечаянное какое-либо несчастье может повергнуть в пропасть бездны. Законы и в самой малости весьма строги, и никто не может похвалиться предосторожностью от неизбежных в чем-либо иногда случаев, а немилости полномочного начальника могут увеличить и довершить оное. Таковые оскорбительные чувства лишают последнего здоровья и отнимают ту способность, которую надеялся бы я при ободренном духе, при нынешних военных обстоятельствах употребить с пользою против неприятеля. Милостивейший государь, я не имею никакого себе покровительства, кроме надежды на Бога, собственной моей заслуги и милостей ко мне, оказанных вашей светлостью, чрез которые угодно было осчастливить и довесть меня до таковой высокой степени, в которой ныне нахожусь, и с наиглубочайшим моим почтением всепокорнейше прошу в таковых обстоятельствах не оставить милостью и покровительством вашей светлости. Сия единственно надежда ободряет меня и приводит в таковое желание, что в потребных случаях охотно жизнь мою посвящу на снискание оных и заслугу Отечеству. Давнее время, перенося все чувствуемые мною, причиняемые напрасно мне прискорбности, терпеливо надеялся когда-нибудь во всем объясниться самолично вашей светлости, но случаи до сего
