Юрий Безелянский - Знаменитые писатели Запада. 55 портретов

Ознакомительная версия.

Как это всё понять? С обычной обывательской точки зрения трудно. Но Симона де Бовуар была не обывательницей, а искательницей новых отношений между женщиной и мужчиной. Ее друзья часто шутливо называли ее Нотр Дам де Сартр и Ла Гранд Сартрез (по аналогии с Сартром и коньяком), но она хотела играть не второстепенную роль, а главную.

В 1949 году вышла книга Симоны де Бовуар «The second sex», которую переводят как «Второй пол» или как «Второй секс». Она стала не только манифестом, но и библией феминизма. Знаменитая фраза: «Никто не родится, пока не появится женщина». В книге много эпатажа — нападки на церковь: как можно запрещать аборты, но благословлять мужчин, идущих на войну? Это не лицемерие, а отношение Симоны к лесбийской любви, которую она считала «идеальной формой посвящения юной девушки в таинства секса». Плюс апология свободной любви. «А не обязательно быть матерью, чтобы рожать себе подобных». И апофеоз: «Сам принцип брака непристоен, поскольку он превращает в право и обязанность то, что должно основываться на непроизвольном порыве». Не это ли воспевал наш Игорь Северянин?

И вообще все — «Свежо и знойно. Светло и смело». Как написала Симона в книге «Второй пол (или секс)»: «Нас интересуют перспективы личности не на пути к счастью, а к свободе». Женщина — не самка, не вещь, она — личность! Естественно, книга имела шумный успех и ее многократно переиздавали во всех странах, кроме России, разумеется.

Пока Симона была в своем свободном полете — то сестры Коз, как она называла Ольгу и Ванду, то Олгрен, то Ланцман, то еще кто-то, Сартр перебирал свою сексуальную колоду: Долорес и кто-то еще. «Главная причина, по которой я окружаю себя женщинами, — говорил Сартр, — заключается в том, что я предпочитаю их компанию мужской компании. Мужчины обычно нагоняют на меня скуку».

И опять же можно подверстать Северянина: «Ах, в каждой фее искал я фею…»

Влюбленности вспыхивали и гасли. Отдалившись друг от друга, Сартр и Симона вновь сблизились и стали вместе разъезжать по миру.

Последний «взбрык» Сартра — Арлетт эль-Каим, молоденькая студентка из Алжира, ставшей не только убежденной сторонницей философского учения Жана Поля, но и любимым секретарем обожаемого «гуру». 17-летняя пламенная евреечка утешала Сартра и в постели, да так страстно, что даже хотел на ней жениться. Потом передумал и… удочерил. «Дочь» нисколько не мешала Симоне.

Конец Сартра был печальным. Он почти ослеп. Перестал писать. И 15 апреля 1980 года отправился в царство теней. Для 72-летней Симоны де Бовуар это был удар, к тому времени ее страсти к другим «объектам» поутихли. По поводу Сартра она написала: «Его смерть разъединила нас. И даже, когда я умру, мы не будем вновь вместе». Она отгородилась от мира и прожила еще 6 лет в квартире с окнами, выходящими на кладбище Монпарнас.

Симона де Бовуар умерла 14 апреля 1986 года, за день до дня ухода своего неофициального мужа и большого друга Жана Поля Сартра. Ее похоронили рядом с ним. И в каком-то мистическом смысле они оказались рядом и продолжили путешествие в вечность.

Вот, пожалуй, и все об удивительном тандеме писателей: Жане Поле Сартре и Симоны де Бовуар.

И в финале — «Тошнота», отрывок из романа: «…Им тоже, чтобы существовать, надо держаться кучно… Когда живешь один, вообще забываешь, что значит рассказывать правдоподобные истории исчезают вместе с друзьями. События тоже текут мимо: откуда ни возьмись появляются люди, что-то говорят, потом уходят, и ты барахтаешься в историях без начала и конца».

Добавлю от себя: гиганты уходят, пигмеи остаются. Вот в чем ужас. И в 100-летие Сартра в одной из наших газет появилось смешливая заметка о «маленьком смешном человечке в толстых очках» с такой гламурненькой концовкой: «Смешной, маленький… Он похож на юмориста Евгения Петросяна. Такой зайчик».

Ох, уж эти литературные моськи — так и хочется кого-то из великих облаять и, может быть, даже ущипнуть за ногу. Зайчик!? Сартр — это настоящий динозавр мировой литературы.

«Все, буквально все, написанное Сартром, надо перечитывать», — требует видный деятель французской культуры Бернар-Анри Леви.

Что ж, будем перечитывать…

Путешествие!.. Господи, сколько лет сидели за железным занавесом и вдруг дозволили увидеть мир. Незнакомый. Чужой. Притягательный.

«Жизнь во время путешествия — это мечта в чистом виде», — утверждала Агата Кристи. А Гилберт Честерсон с луковой усмешкой говорил: «Путешествие развивает ум, если, конечно, он у вас есть».

Лично я обожаю путешествовать. Но скажу откровенно: только не на Восток. Довелось мне побывать во Владивостоке, в Бухаре и в Каире, — не понравилось. Восток — не по мне. Мое — это Запад. Запад меня пленяет и очаровывает. Может быть, в какой-то реинкорации я жил в Европе?.. По крайней мере, когда я впервые оказался на Западе (в составе престижной группы советских журналистов в июле 1973 года в Льеже, а далее поездка по Бельгии, Люксембургу и Голландии), то первое, что я почувствовал, что я — дома. И мне было там хорошо и комфортно, невзирая на все «гримасы капитализма».

писал Константин Случевский. Но при этом, конечно, не забывал я и про горько-сладкий «дым отечества». И какого русского не гнетет «тоска по родине»?! Как там у Марины Цветаевой?

Предлагаю читателям беглые заметки про Италию. Мне посчастливилось, — что там лукавить! — в третий раз посетить эту удивительную страну. Божественную Италию. Великолепную Италию. Конечно, там есть своя драматическая, история, даже свой итальянский фашизм, существуют многочисленные проблемы (а где их нет!), но я пишу не социологическое исследование, не социально-экономический трактат, а всего лишь небольшое лирическое повествование, и даже не повествование, а крохотный сюжетик. Некий размышлизм по поводу Италии. И тут надо сделать признание: Италия создана специально для наслаждения. Здесь даже у самых холодных людей пробуждается чувственность. Отчаявшиеся люди возрождаются, к жизни. Больные выздоравливают, а влюбленные и вовсе теряют голову. Страна-праздник. Сиеста длиною в жизнь.

Ознакомительная версия.