Ознакомительная версия.
– Как много людей на белом свете, – с восхищением говорила она. – Ты ведь слышишь их? Как же много людей.
Я тряхнул головой, возвращаясь к реальности. Отбросил воспоминания и проверил, как ходит переключатель коробки передач. Он ходил достаточно свободно.
* * *Некоторое время спустя в танк вернулся Курт. Он протиснулся в свой люк и улыбнулся своим мыслям, закрывая его у себя над головой.
– Ах, эти медсестрички чудо как умеют ухаживать за своими пациентами-мужчинами, – поделился он со мной. – Та, которая брюнетка, исцелила меня в один миг.
– Исцелила тебя от чего?
– От моих желаний. – Он зевнул, выдохнув пар изо рта, и откинулся на спинку своего сиденья. – Да уж, побаловала она меня. Я расплатился с ней куском сахара, и мы расстались, довольные друг другом.
– Меня удивляет, что ты не расплатился куском колбасы.
Он рассмеялся, и в тусклом свете лампочки я заметил, что он поглаживает приклад своего пулемета.
– Другие парни расплатились колбасой, сигаретами, сухофруктами, коньяком, да и вообще всем, чего только может пожелать женщина, – сказал он. – Боже мой, эти две сестрички отлично попили и поели сегодня ночью. Спать они будут крепко, как младенцы.
В танке наступила тишина, в которой слышалось только наше дыхание.
– Кстати, об этих сестричках, – уже сонным голосом произнес Курт. – У них с собой на двоих есть пистолет «Вальтер». Они сказали, это на случай, если бы русские попробовали захватить их. Они предпочли бы пустить себе пулю в лоб, чем достаться русским. И они показали мне этот пистолет – оказывается, они знают, как обращаться с ним, и пустили бы его в дело.
Он зевнул и продолжил:
– Знаешь, и я верю, что они скорее покончили бы с собой, чем предпочли бы достаться русским. Ладно, хватит об этом. Некоторые женщины – просто романтики в душе, не правда ли?
* * *В предрассветных сумерках мы смогли разглядеть выход из этой низины – узкий постепенный подъем, идущий между громадными валунами и замерзшими ручьями, блестевшими подобно стали. Теперь, по крайней мере, мы могли видеть дорогу, так что не было ни задержек во время нашего продвижения вперед, ни столкновений с «Ханомагами», двигавшимися между «Тиграми», когда мы выбирались наверх и по степи, чтобы выйти на дорогу, ведущую на запад. Поверхность земли была покрыта инеем, в воздухе висел туман, что как нельзя лучше весь день отвечало нашим желаниям, – и мы молились о том, чтобы он продержался как можно дольше, укрывая нас от врагов с воздуха и с земли.
Первое, что мы увидели на своем пути, когда вышли на дорогу и увеличили скорость до 20 километров в час, были бренные останки одной из наших колонн, которая, по всей видимости, была атакована русскими накануне, примерно в то время, когда мы вели наш бой с русскими ИС. Дорога была усеяна обломками повозок, разбитыми корпусами техники, которые, как можно было судить, попали под удар с воздуха, нанесенный штурмовиками или подобными самолетами. В тумане мы различили три больших грузовика «Опель», лежащих на боку и все еще дымящихся, от их водителей в кабинах остались только скорченные обгорелые трупы.
Какие-то степные хищные птицы уже рылись в обломках, расклевывая трупы. В колонне этой были и телеги, запряженные лошадьми. Эти телеги тоже валялись здесь, разбитые взрывами бомб, возле них окоченелыми грудами застыли мертвые лошади с ногами, задранными к небу. Одна из лошадей была еще жива и билась, раненая, на льду – но никто из нас не мог позволить себе потратить драгоценную пулю, чтобы прекратить ее мучения.
Вдоль всей дороги были разбросаны и мертвые тела. В тех местах, где взрывы и огонь разбили и растопили лед, трупы погибших утонули в воде, перемешанной с грязью, так что теперь из гладкой поверхности этой снова замерзшей грязи торчали вздымающиеся к небу ноги и кисти рук с растопыренными пальцами. Одна из повозок была загружена провизией, так что около нее остановился на несколько минут один из «Ханомагов», чтобы выкопать из грязи и поднять в свой кузов картонные ящики с жестяными банками и пакеты с полевыми рационами.
Однако во время этой атаки на колонну потери понесла не только одна сторона: в степи, несколько в стороне от дороги, мы увидели недавно сбитый русский штурмовик, врезавшийся носом в землю. Красная звезда на его хвостовом оперении была хорошо различима издалека даже сквозь довольно густой туман. Пройдя еще несколько километров, мы поняли, каким образом он был сбит.
На обочине дороги, съехав двумя колесами в придорожную канаву, застрял колесно-гусеничный бронетранспортер, в открытом кузове которого была смонтирована счетверенная 20-миллиметровая зенитная установка. Она выглядела неповрежденной, и, когда мы приблизились, из кабины этого бронетранспортера выпрыгнули два совсем молодых зенитчика и принялись отчаянно размахивать руками.
Я замедлил ход и совсем остановил свой «Тигр», так что Хелман смог, перекрывая шум и лязг продолжающей движение колонны, переговорить с этими солдатами.
– Вы что-нибудь знаете о расположении русских? – крикнул он, до пояса высунувшись из башни.
– Думаю, что они близко, герр полковник! – крикнул, перекрывая шум колонны, один из этих парней. Эти двое напомнили мне оборванных школьников в своих пилотках, дырявых рукавицах и потрепанных шинелях, с пятнами обморожения на носах и щеках. – Но у нас нет ни радио, ни телефонной связи. Мы сбили русский самолет, – с гордостью добавил он.
– Мы видели его и поздравляем вас. Ваша зенитка на ходу?
– Если вытащить ее из канавы, то она в порядке. И у нас еще есть горючее на пару дней.
Взяв на буксир, мы вытянули колесно-гусеничный бронетранспортер с зениткой из канавы и вывели его на дорогу, отведя зенитке место в колонне за одним из «Ханомагов». Теперь у нас было хорошее прикрытие от воздушных атак, а солдаты-зенитчики, похоже, знали свое дело. Пока что забот у них было немного, поскольку туман надежно прикрывал нас сверху, а видимость справа и слева не превышала сотни метров.
– Идеальная погодка для отступления! – крикнул мне Курт из-за кожуха трансмиссии. – Скоро уже подойдем к реке. А Хелман, – вполголоса добавил он, – Хелман заработает дубовые листья для своего Железного креста.[39]
– Ты так полагаешь? – Сквозь выбитый стеклоблок моего прибора наблюдения проникал наружный воздух, лицо у меня замерзало, несмотря на вязаную маску и очки, которые были на мне. – Почему?
– Как же ты не понимаешь? Теперь он командует небольшой оперативной группой, в которую входит даже зенитка и все прочее. Берлинские газеты небось уже величают нас «Боевой группой Хелмана, спасителями Восточного фронта». Он приведет боевую группу к реке, прикроет переправу и спасет весь фронт от падения. Да вдобавок ко всему еще и доставит ценного языка, знающего коды и шифры и черт знает сколько еще всего ценного, что будет колоссальным подарком для ребят из разведки. Лучше просто не бывает, разве не так?
Ознакомительная версия.
