В 1595 году было напечатано продолжение под гораздо более кратким заглавием: «Правдивая трагедия Ричарда, герцога Йорка, и смерть доброго короля Генриха VI с полным изображением борьбы между домами Ланкастер и Йорк». В 1600 году обе пьесы были переизданы порознь, а в 1619 году вышла книга, содержавшая обе части.
Вторая пьеса — «Правдивая история Ричарда, герцога Йорка» — имела на титульном листе указание: «Неоднократно игралась слугами достопочтенного графа Пембрука». Это свидетельство очень важно: оно удостоверяет; что какое-то время в начале своей театральной деятельности Шекспир был связан с определенной труппой.
Вслед за этим Шекспир пишет третью историческую драму о царствовании Генриха VI. На этот раз он изображает события, имевшие место до тех, которые представлены в «Первой части вражды…» и «Правдивой трагедии Ричарда, герцога Йорка». Таким образом, его первые три пьесы составили трилогию о событиях одного царствования. В первом собрании драм Шекспира им было дано название «Генрих VI». Каждая из частей трилогии представляет собой самостоятельное драматическое произведение. Та пьеса, которую Шекспир написал последней, составляет теперь первую часть трилогии. В ней изображаются события Столетней войны между Англией и Францией. Эту войну Шекспир изображает с английских позиций. Поэтому французская национальная героиня Жанна д'Арк представлена в пьесе колдуньей и авантюристкой. Подлинным героем изображен английский рыцарь Толбот, преданный своими коварными соотечественниками, боровшимися за власть, и погибающий в неравной борьбе вместе со своим юным сыном.
Во второй пьесе — «История вражды между двумя славными домами Йорк и Ланкастер» — показано начало междоусобицы, когда в саду Темпля сторонники враждующих партий срывают одни — Алую розу (Ланкастер), другие — Белую (Йорк). Пьеса завершается победой Йорков.
В третьей пьесе зрители видят продолжение кровавой междоусобицы. Здесь особенно выразительно обрисована жена Генриха VI, королева Маргарита, являвшаяся душой партии, защищавшей династию Ланкастер. Она захватывает в плен Йорка и его младшего сына. Пленному Йорку она показывает платок, смоченный в крови убитого по ее приказанию сына Йорка, а потом, издеваясь над его бессильным горем, приказывает надеть на голову Йорку бумажную корону. В отчаянии Йорк кричит ей, что она злей волков и что язык у нее ядовитей, чем у ехидны: «О сердце тигра в женской оболочке!»
Кровавые ужасы, которыми полны эти пьесы, были вполне в духе драматургии, популярной в те годы. Шекспир здесь следует образцам кровавой трагедии Кида, тогда как в стиле речей действующих лиц явно ощущается влияние поэзии драм Марло.
Но есть в этих произведениях черты, отличающие Шекспира от его предшественников. Кида интересовали случаи кровавой мести вообще. Марло привлекали трагические фигуры людей, мечтающих о власти над миром. Молодого Шекспира интересует судьба его страны. В большей степени, чем этих современников, начинающего Шекспира можно считать национальным поэтом, озабоченным судьбами страны. Марло и Кид с мрачным упоением изображали кровавые ужасы. Шекспир не устает осуждать честолюбивые и корыстные поступки людей, ввергающих страну в кровавый хаос ради своего властолюбия. В его драмах можно встретить и людей беззлобных, как Генрих VI, стремящихся к справедливости, как Хамфри Глостер, и, наконец, героя, жертвующего жизнью во имя родной страны, как рыцарь Толбот в первой части «Генриха VI».
Уже в третьей части «Генриха VI» на сцене появился зловещий персонаж сын герцога Йорка, Ричард Глостер. Этот уродливый горбун остался в истории Англии под именем короля Ричарда III. В народе сложилось мнение, что из всех королей он был самым жестоким. Но эта кровавая фигура обладала некоей магической притягательностью; и когда Шекспир кончал третью часть «Генриха VI», перед ним уже витала мрачная тень этого короля-убийцы. Он написал историческую трагедию «Ричард III» о возвышении и падении последнего короля из династии Йорков. Пьеса имела огромный успех и надолго осталась в репертуаре театра, в котором работал Шекспир.
Исторические пьесы молодого Шекспира как бы сливаются в едином потоке с другими пьесами из истории Англии, написанными в конце 1580-х и начале 1590-х годов. Защищая театр от нападок пуритан, Томас Хейвуд писал в памфлете «Оправдание актеров» (1608): «Пьесы сделали невежд более знающими, познакомили необразованных со многими славными историями, дали возможность ознакомиться с нашими английскими хрониками тем, кто не умеет читать. Найдется ли теперь настолько темный человек, чтобы не мог поговорить о чем-нибудь, достойном внимания даже со времен Уильяма Завоевателя, — а то, пожалуй, и Брута — и до наших дней?»
Другое свидетельство такого же рода представляет еще больший интерес, ибо оно относится непосредственно к одной из первых пьес Шекспира. Это свидетельство принадлежит Томасу Нэшу, которого мы уже цитировали как защитника театров от пуритан.
Доказывая пользу пьес, Нэш в первую очередь ссылается на исторические драмы: «Содержание пьес в большей части заимствовано из наших английских хроник, они возрождают мужественные деяния наших предков, давным-давно погребенных в заржавелых доспехах и изъеденных червями книгах; они поднимают их из могил забвения и выводят их перед всеми, дабы они могли заявить о своих давних заслугах; и что могло бы послужить более горьким упреком нашему изнеженному, низко павшему времени?»
А далее следует место, прямо относящееся к Шекспиру: «О, как возрадовался бы доблестный Толбот, гроза французов, узнай, что, пролежав двести лет в гробу, он снова одерживает победы на сцене, а гибель его вызывает слезы на глазах по меньшей мере у десяти тысяч зрителей, которые, смотря его трагедию в разное время, глядя на трагика, изображающего его личность, как бы видят его самого, источающего кровь из свежих ран».
Какое поистине живое свидетельство о молодом драматурге представляют эти замечательные строки современника! Они написаны явно по свежим следам спектакля. Чувствуется, что автор разделяет восхищение многочисленных зрителей.
Написав четыре исторические драмы трагического содержания, Шекспир решил попробовать свои силы в жанре комедии. Для первого опыта он выбрал уже готовый сюжет, вероятно известный ему со школьных лет, — комедию древнеримского писателя Плавта «Менехмы», в которой изображалась смешная путаница из-за сходства братьев-близнецов. Шекспир усложнил сюжет, введя в него еще одну пару близнецов: у каждого из братьев оказывается слуга, и оба они тоже похожи друг на друга так, что их не различишь. От этого комическая путаница становится еще более невообразимой. Шекспир дал этому произведению название «Комедия ошибок». Сюжет Плавта обрел под пером Шекспира новую жизнь.
