Приготовив всё к отправлению, я таки успела закупиться в ближайшем ларьке овощами, и мне уже не терпелось поужинать и лечь спать. Но спала я не долго. Меня разбудили те самые помидоры. Остаток дороги прошёл в бесконечных мучениях и закончился в инфекционном отделении пермской больницы. Это всё притом, что работу никто не отменял. Согнувшись в три погибели, я также мыла пол, выносила на станциях мусор и предлагала пассажирам сувенирную продукцию на память. В оставшиеся свободные минуты я сидела в служебном купе, желая скорейшего возвращения домой. В один из таких моментов меня застала одна моя пассажирка. Увидев моё измученное лицо, она спросила, что же случилось, и мы обменялись мнениями по поводу помидоров, боли в животе и трудностей на работе. Пассажирка ушла, но через пару минут вернулась с книгой в руках.
– Хотите, я почитаю вам молитву?
В тот момент я бы согласилась и полежать на траве с кришнаитом, и на что угодно, лишь бы мне стало легче. В итоге, закрыв дверь служебного купе, женщина открыла свою книгу, оказавшуюся молитвословом, и, положив мне руку на живот, стала что-то шептать. Не могу сказать, сколько прошло времени, в поезде оно течёт по-другому, но мне казалось, что целая вечность. Под мерный стук колёс и убаюкивающий шёпот моей пассажирки я будто начала засыпать. Вывела меня из этого состояния внезапно открывшаяся дверь, за которой стоял начальник поезда с весьма удивлённым видом. Пассажирку я поблагодарила и принялась заниматься рабочими вопросами.
Я не верю, что молитвой можно вылечить кишечную инфекцию, но добрые намерения и искреннее сочувствие той моей пассажирки мне действительно помогли, и на какой-то период времени облегчили мой путь домой.
Один из страхов, который тебя преследует в детстве, это то, что на кассе магазина придёт твоя очередь, в то время как мама побежала за нужной, но несправедливо забытой содой. Но это ещё не так страшно по сравнению с потерей мамы в том же магазине, когда ты шёл за ней и засмотрелся на что-то очень интересное. Обернулся, а мамы и след простыл. В этот момент начинается настоящая паника, кажется, что сердце выпрыгнет из груди. Ты мечешься между отделами в поисках мамы, и, в конце концов, просто встаёшь посреди магазина и начинаешь плакать. С магазином всё понятно, там людей много, и мама может затеряться в толпе, но я умудрилась потерять маму на совершенно пустой улице.
В первый раз на самолёте я полетела отдыхать с мамой в Грецию. С того самого момента я влюблена в авиаперелёты. Сама Греция произвела на меня не менее сильное впечатление, чем самолёт. Кроме первого перелёта, это была ещё и первая моя поездка на море, и за границу в том числе. Я постоянно ходила по улице спотыкаясь, так как смотрела по сторонам, боясь упустить хоть что-то. В итоге упустила маму. Мы шли купаться по узкой улочке, на которой были высажены красивые кипарисовые кусты выше и шире, чем я тогда. Я остановилась, чтобы рассмотреть какое-то здание, а в этот момент моя мама зашла за такой кипарисовый куст и пропала из виду. Как только я поняла, что она пропала, в голове за секунду пронеслись несколько разных мыслей:
«Где искать маму?»
«Как теперь вернуться домой?»
«Как вообще общаться, я же не знаю другого языка?»
И тому подобное. Я стояла в оцепенении перед кустом и тихо плакала, обойти вокруг смелости у меня не хватило. Разумеется, мама ушла не далеко и скоро вернулась, чтобы проверить, что меня так привлекло в этом кусте. Оставшуюся часть поездки я не отходила ни на шаг, а маме пришлось сбавить темп осмотра города, чтобы я могла как следует всё рассмотреть и ничего, а главное, никого не упустить.
В детстве мне очень повезло – этажом выше над нами жила бабушка моей подруги. Кроме того, что было удобно ходить друг к другу в гости, так ещё нам открылась возможность балконной почты. В те дни, когда моя подруга приходила к бабушке, она на балконе привязывала какую-нибудь коробку и спускала мне. Та болталась на верёвке, стуча в стекло, сообщая о себе таким образом. Услышав стук, я бежала проверять почту и находила там маленькую посылку. В той коробке побывало много вещей, начиная от записки и заканчивая чем-то съестным. Получив посылку, я писала ответ и клала в коробку уже что-то от себя, затем дёргала за верёвку, и посылка поднималась на верхний этаж. Нашей почтой мы пользовались обычно вечерами, когда мама уже не пускала на улицу.
Но иногда, в плохую погоду, когда гулять совсем не хотелось, мы играли дома у кого-нибудь из нас. Играли в разные игры. Помню, что у нас была целая семья старых зубных щёток разного размера вместо кукол. Щётки, кстати, прекрасно исполняли свои роли. Но когда нам надоедали привычные игры, мы превращались в исследователей. Какое-то время в одной из комнат бабушкиной квартиры жила девушка-квартирантка. Нас так и тянуло в её комнату. Разумеется, это было запрещено, но в те редкие моменты, когда бабушка шла в магазин или по прочим бабушкинским делам, мы приоткрывали дверь той комнаты и рассматривали оставленные девушкой вещи. На её окне лежали книги, ровно сложенные в стопочки, расчёска, какая-то косметика, и в углу стояли духи.
Мы всё аккуратно трогали и складывали на место. Однажды нас особо заинтересовали новые духи в странном флакончике. По виду они были больше похожи на какой-то спрей от комаров, но стояли рядом с другими флакончиками духов, которые мы нюхали в прошлые разы. Моя подруга, взяв флакон и направив себе на шею, подражая маме, пыталась нажать на распылитель, но ничего не произошло. Тогда она отвела флакон в сторону окна и что было силы нажала двумя большими пальцами на кнопку распылителя, зажав флакон между ладошек. В эту же секунду с характерным звуком на окно брызнула жидкость, и комната наполнилась едким раздражающим запахом. Нам стало тяжело дышать, на глаза накатывались слёзы, а из груди вырывался кашель. Бросив принятый за духи перцовый баллончик, мы выбежали из комнаты. Дышать было всё ещё тяжело, кашель и слёзы не прекращались, но покидать квартиру мы не решались. Встав возле окна и пытаясь надышаться свежим воздухом, мало-помалу мы стали приходить в себя.
Вернулись ли мы в ту комнату, чтобы скрыть следы происшествия, я не помню. Но до
