В зал мама с ней не пошла, передав свою дочь в руки тренера. Несмотря на подбадривания со стороны тренера, пока мы прыгнули, наверное, раз пятьдесят, та девочка просто стояла, собираясь с духом. Она так и не прыгнула. На вид она была совершенно здоровой, да и для занятий требовалась справка от терапевта, так что дело было не в физическом здоровье. Она несколько раз заносила ногу для прыжка, но так и не решилась. Боюсь представить, что у неё произошло или происходит в жизни, что так пошатнуло её психическое состояние или веру в себя. Надеюсь, что сейчас у той девочки всё хорошо.
Мой день рождения, исполнилось три года. Наверное, это самое первое моё воспоминание. Но запомнила я не подарки и не гостей. Запомнила я тот момент, когда кроме папы, держащего камеру, на меня никто не смотрел, да и не факт, что он смотрел тогда в объектив. Почувствовав эту несправедливость отсутствия внимания к своей персоне в столь важный день, я перешла к действиям.
Я сидела за столом и пила чай с тортом, а чтобы привлечь внимание, начала кашлять, будто бы подавилась этим чаем. Спустя несколько минут кашля на меня обратил внимание кто-то из взрослых. Цель была достигнута.
Самое удивительное, что сейчас при просмотре семейных видеоархивов никто мне не верит, говорят, будто я тогда действительно подавилась чаем. Нельзя же в три года так натурально обманывать. Ну-ну.
В определённый момент родительства ты ждёшь, что скоро твои инвестиции начнут мало-мальски да окупаться. Это может проявляться как декламирование ребёнком стихов на семейных торжествах, использование детского труда при нарезке салата или мелкой уборке, а могут быть дивиденды иного рода.
До того, как в нашу жизнь вошла электронная очередь, посещение некоторых государственных учреждений было сопряжено с огромной болью, по большей части моральной, но иногда и вполне ощутимой физической. Я помню, как мы поехали с родителями в ГАИ, чтобы получить номера на нашу новую Волгу. Меня решили окунуть в эту бочку, набитую злыми, уставшими и неприятно пахнущими людьми за компанию, так как оставить, видимо, было не с кем. В ГАИ обязанности разделились следующим образом: папа стоял в очереди на осмотр автомобиля, мама – в очереди на получение номеров, а я должна была сидеть на одном месте и никуда не уходить. Я прекрасно справлялась со своей ролью, в отличие от родителей. По прошествии пары часов в душном помещении у мамы начали сдавать нервы, а наша очередь никак не приближалась. Тогда она решила пойти ва-банк.
Я спокойно сидела там, куда меня посадили, и развлекалась подсчётом квадратиков на потолке, как вдруг ко мне подошла мама и что-то прошептала на ухо. После она вернулась на своё место в очереди, а я осталась собираться с духом – мне только что дали большую роль, и надо было отыграть как следует.
Окружающие ни о чём не догадывались. В помещении был постоянный гул, иногда разбавляемый гневными криками, но вот я подошла к маме, стоящей в скоплении людей, и громко произнесла свою партию:
– Мама, я хочу какать!
Люди стали оборачиваться, но тут был мамин выход:
– Доча, потерпи, пожалуйста, я не могу сейчас с тобой уйти.
Конечно, во избежание дальнейшего конфуза люди в очереди проявили сострадание и пропустили нас вперёд. Я бы хотела помнить папину реакцию на то, что мы так быстро справились со своей задачей, но, увы, я помню только тот ответственный момент. Плохо ли мы тогда поступили и отразилось ли это как-то на мне, сложно сказать. Номера-то мы в итоге получили.
Родители хотят, чтобы их ребёнок взрослел не так быстро, а их чадо, наоборот, стремится скорее стать взрослым. Помню, как в четыре года мне казалось, что я уже совсем большая по сравнению с малышнёй, копающейся в песочнице.
Ещё родители учат тебя не врать, но почему-то врать о своём возрасте можно и иногда даже нужно. Ты говоришь при них, что не ходишь в школу, и проходишь в кино со скидкой, а тем же вечером врёшь о количестве съеденных конфет и получаешь нагоняй. Странно всё это работает. В определённый момент, а именно, к семи годам, когда проезд для ребёнка становится платным, мне эта несправедливость надоела. Тем более я хотела, чтобы на меня смотрели как на школьницу, не зря же я каждый день делала домашнее задание и таскала учебники. Поэтому в очередной раз в автобусе, когда мама без тени сомнения сказала кондуктору, что мне полагается бесплатный проезд, я злобно на неё посмотрела и гордо заявила во всеуслышание, что семь мне уже есть. Следом на маму злобным взглядом посмотрел уже кондуктор. Закончилась эта злобная эстафета маминым взглядом в мой адрес.
– Юля, Юля, – сказала мама, оплачивая мой проезд.
Больше врать о возрасте она меня не просила.
Обращали ли вы когда-нибудь внимание на постановочное фото в рамке для фотографий, что продаётся в магазине? Ну знаете, где на фотографии изображена пара улыбающихся людей? Или ещё такие фотографии прикладывали раньше к какой-либо одежде, где на модели надета та вещь, что вы держите в руках. Так вот, дело было в начале нулевых, и родители достали для меня привезённое из-за границы нарядное белое платье. К платью прилагалась фотография корейской девочки моего возраста (наверное) в этом самом платье. Дети в принципе склонны к коллекционированию, назовём это так; но по факту я собирала всякий хлам. Причём хлам ранжировался, и фото с корейской девочкой разместилось на видном месте.
Как-то к родителям пришли друзья с дочкой – по совместительству моей подругой. Мы пошли играть ко мне в комнату, и там она сразу обратила внимание на фото и спросила, собственно, кто на нём изображён.
– Это же девочка из Кореи, с которой мы познакомились в Болгарии прошлым летом, мы с ней переписываемся, и она прислала мне фотографию, – ответила я не задумываясь.
Да, видимо, к тому моменту мы с корейской девочкой уже владели английским на должном уровне или я за это время успела выучить письменный корейский. Но нет, это никого не смутило. Вот так у меня появилась подруга по переписке из Кореи, а я даже не знаю её имени.
Расскажу вам о случае, когда окружающие уличили меня во лжи и
