Ознакомительная версия.
Такая трапеза казалась им сказочным пиром, и те из них, кто был одинок, просили разрешения столоваться у меня. И я не только брала их на довольствие, но и обстирывала, чинила им одежду. Маленькую избушку я превратила в баню, и прошло немного времени, как все политические стали снова выглядеть по-человечески. Обязанности по дому поглощали все мое время и силы, но я была счастлива тем, что помогала людям. Они считали меня своей матерью и не переставая хвалили за добрые дела.
Я завела огород и кое-что посеяла. Благо что община выделяла земли сколько угодно – ведь переселенцев было мало, несмотря на природные богатства этого края. Реки Сибири полны рыбы, а лесному богатству нет конца. В нескольких сотнях верст от нас находились золотые прииски. Владея мясной лавкой в Якутске, мы смогли купить в кредит лошадь и даже призанять немного денег.
Моя популярность среди политических ссыльных раздражала Яшу, вызывала в нем ревность, и он постоянно подозревал, что за мной кто-то ухаживает. Поскольку делать ему было нечего, все его мысли сосредоточились только на одном: верна ли я ему, и вскоре ревность захлестнула его полностью. Он начал играть в карты, что было весьма распространено у якутов, и постепенно стал заядлым картежником. Яша уезжал из дома в какой-нибудь соседний якутский поселок и оставался там зачастую на несколько дней, тратя все свое время на игру. И в конце концов это вошло у него в привычку. Он неожиданно исчезал и так же внезапно появлялся, и всегда в разном настроении.
Когда он выигрывал, то возвращался, весь сияя, с карманами, полными звенящих монет, привозил мне подарки и вообще выказывал великую щедрость. Но так случалось не всегда. Чаще всего он проигрывал и тогда возвращался домой в мрачном настроении, подавленный и удрученный, нервный и раздражительный, отыскивал повод и вызывал меня на скандалы.
Особенно сильно неистовствовал он, когда обнаруживал в доме кого-то из политических. Сжигаемый ревностью, Яша зло насмехался надо мной, а нередко прибегал и к кулакам.
– Да ты, Яшка, рассудок потерял, что ли? – говорила я ему. – Деньги понадобились? Ты знаешь, я всегда рада тебя выручить.
И я отдавала ему свои скромные сбережения, зная, что он спустил последнюю копейку. Но это не смягчало моих страданий. И я всякий раз уже с облегчением ждала его отъезда и с тревогой ожидала возвращения.
Спустя три месяца мы получили разрешение приехать в Якутск за деньгами, причитавшимися нам за мясную лавку, однако человек, которому мы передали свое дело, отказывался вернуть долг, утверждая, что уплатил все сполна еще при нашем отъезде в Амгу. Произошла бурная ссора, но денег мы не получили. Ведь я передала ему лавку на веру, без документов, и подтвердить свои требования мы ничем не могли, как не могли и лишить его права на владение. Ничего нельзя было поделать, кроме как вернуться назад с пустыми руками и с грузом долгов на шее, которые мы наделали в Амге. Меня ждали годы тяжелого и непрерывного труда, необходимого, чтобы расплатиться со всеми долгами.
Однажды летним днем в Амгу прибыла новая партия ссыльных. Среди них был один молодой парень лет двадцати. Яше он понравился, и он предложил оставить его в нашем доме в помощь мне. Зная Яшину ревность, я возражала.
– Ну что ты делаешь, Яша? – говорила я. – Ты же знаешь, как сильно ревнуешь, когда к нам кто-то заходит из колонии. А теперь хочешь, чтобы я терпела этого мальца здесь, в то время как ты почти всегда отсутствуешь. Сам хочешь накликать на меня беду. Я не хочу держать его здесь, мне не нужно никакой помощи. Пожалуйста, не вешай мне его на шею.
– Маруся, – ласково отвечал мне Яша, – клянусь, что никогда больше не стану тебя ревновать! Не буду, дорогая моя. И прости ты мне всю ту боль, которую я тебе причиняю.
Яшины слова не могли полностью меня успокоить, но он отверг все мои возражения, обещая быть в будущем благоразумным. В тот же день к вечеру его навестил знакомый якут, и они вместе отправились в какое-то игорное заведение. Юноша остался со мной. В первые два дня ничего дурного не произошло. Потом, проснувшись как-то ночью, увидела, как молодец склонился надо мной. Я оттолкнула его, попыталась пристыдить, но он упорствовал, добиваясь своего. Тогда я изо всей силы ударила его, соскочила с кровати и, схватив табурет и крича не своим голосом, выгнала его из дому. Был примерно час ночи, и в это время князь Гайтемуров возвращался домой после вечера, проведенного у приятеля. Он видел, как я выставила парня из дома на улицу. А парень затаил злобу и решил оклеветать меня. Встретив Яшу у околицы деревни, рассказал, какая я неверная.
– Хороша у тебя подруга! – обратился он к Яше, как только увидел его.
– А что случилось? – спросил Яша взволнованно.
И этот парень объяснил, что прошедшей ночью я пришла к нему, но он, будучи преданным другом Яши, прогнал меня и ушел из дому, чтобы сообщить о случившемся. У Яши едва хватило сил, чтобы сдержать себя, чтобы не ударить парня, и он громовым голосом заорал:
– Поклянись, что сказал правду!
Подлец ответил:
– Конечно, это правда.
Когда Яша переступил порог, я сразу же увидела, что он очень сердит и с трудом подавляет свой гнев. В таком состоянии он всегда был еще более страшен. Яша говорил медленно, отчетливо произнося слова, и они вселяли ужас в мою душу.
– Ты бесстыжая баба, шлюха! Ты всегда была мне неверна, постоянно меня обманывала. Но теперь ты попалась и не убежишь. Это счастье, что Дмитрий такой порядочный парень и не поддался соблазну. Подлая тварь, читай последнюю молитву!
С этими словами Яша хладнокровно и решительно начал вязать петлю, чтобы меня повесить. Наблюдая за спокойными и расчетливыми движениями Яши, говорившими о серьезности его намерений, я сильно испугалась.
– Яша, Яшенька, я ни в чем не виновата! – рыдала я, упав к его ногам и целуя их. – Клянусь, что не виновата! Пощади! Подумай, что ты делаешь! Я же говорю тебе, что не виновата!
Яша продолжал готовиться к выполнению своего замысла как ни в чем не бывало. Он прикрепил веревку к крюку в потолке и проверил петлю.
– Яша, – причитала я, обхватив его ноги, – опомнись!
Он оттолкнул меня, поставил табурет под веревкой и страшным голосом приказал подняться на него.
– Теперь читай последнюю молитву! – снова произнес он.
Потом накинул мне на шею петлю и выбил табурет из-под ног. В ту же секунду петля затянулась вокруг моего горла. Я хотела крикнуть, но не смогла: всю голову так ужасно сдавило, что почудилось, будто она треснула. А потом я потеряла сознание…
Увидев, как петля затягивается вокруг моей шеи, Яша пришел в себя и поспешил ослабить узел. Я упала на пол бездыханная. Услыхав его крики о помощи, несколько политических, среди которых были и студенты-медики, прибежали в наш дом. Они сделали все, чтобы привести меня в чувство, и это им удалось после продолжительных и упорных попыток. Когда я открыла глаза, у моей постели собралась вся колония ссыльных. От Яши потребовали объяснить его бесчеловечный поступок, и он рассказал то, что слышал от Дмитрия.
Ознакомительная версия.
