Выполняя указания Центра, я договорился с Пакбо, что нам следует не только использовать имеющиеся источники, но и искать новые связи.
В 1939 году небольшая группа лиц уже постоянно снабжала нас довольно интересной информацией. Ее дополняли сведения, которые давали различные люди от случая к случаю.
Наиболее ценную информацию в то время поставлял Габель. Он сообщал об изменениях в дислокации сухопутных и авиационных частей итальянской армии, о состоянии военной промышленности и судостроения Италии, об отправке вооружения для Франко. В портах Триест, Неаполь, Специя товарищи Габеля внимательно наблюдали за передвижением итальянского флота, и наш Центр знал, когда и какой корабль или подводная лодиз покидали эти порты и брали курс к берегам сражающейся Испании.
Состояние вооруженных сил Германии, подготовку ее военно-политических акций освещал в основном Пуассон. Летом 1939 года от него было получено важное сообщение о том, что гитлеровское правительство готовится к захвату Данцига (Гданьска) - тогда "свободного города" под управлением Лиги Наций. Как известно, этот агрессивный акт послужил сигналом к началу второй мировой войны. На основе поступавшей информации я составлял донесения, которые отправлял в Центр через Париж.
Со времени жизни и работы во Франции у меня сохранились довольно широкие знакомства, в том числе среди венгерских эмигрантов. Очень хорошие отношения были у меня с графом Карольи, бывшим президентом Венгерской республики, который эмигрировал с семьей во Францию после фашистского переворота в Венгрии. Это был замечательный человек с весьма прогрессивными взглядами. Он испытывал серьезные материальные затруднения, но имел широкие семейные связи с венгерскими аристократами, оппозиционно настроенными к режиму Хорти.
Через Карольи, знавшего меня по Инпрессу как антифашистского журналиста, я получал информацию главным образом по внешнеполитическим вопросам: граф и его супруга сохраняли личные контакты с некоторыми дипломатическими кругами. Но моя связь с Парижем просуществовала недолго.
Самая большая тюрьма в мире
Август 1939 года в Швейцарии был месяцем тревожных предчувствий и волнений. Политическая атмосфера в Европе с каждым днем накалялась - все более усиливался дипломатический нажим Гитлера на Польшу, сопровождавшийся резкими угрозами.
Из Швейцарии начали уезжать иностранные туристы. В Женеве - на улицах и в ресторанах - напуганные граждане горячо дискутировали: будет война или нет?
Швейцарское правительство объявило, что в случае войны все магазины и лавки в течение двух месяцев будут закрыты. Начались панические закупки продовольствия и товаров. В переполохе люди хватали все: крупу, спички, соль, консервы - целыми мешками, заказывали детям ботинки на два-три номера больше - на вырост, тратили свои сбережения на ювелирные изделия и драгоценности.
К концу августа фашистская Германия завершила сосредоточение своих армий на польской границе. В ответ на это многие европейские страны объявили мобилизацию.
29 августа была прервана почтовая, телеграфная и телефонная связь Швейцарии с Францией. Закрыто воздушное сообщение. Отменены концерты заезжих знаменитостей. Толпы напуганных туристов штурмовали битком набитые уходящие поезда. Массовое бегство иностранцев создавало на пограничных станциях и дорогах неимоверную сутолоку. Наша служанка, напуганная событиями, несмотря на уговоры Лены, быстро собрала вещи и укатила из пограничной Женевы к своим родителям, жившим в немецкой части Швейцарии.
30 августа Швейцария выбрала главнокомандующего своими войсками. Теперь даже в этой тихой стране поняли, что час катастрофы близок. (Швейцария выбирает главнокомандующего только в том случае, если страна находится в крайней опасности.)
Хотя немецкий посланник в Берне Отто Кёхер заранее официально заявил федеральному правительству, что в случае военного конфликта Германия обязуется соблюдать нейтралитет Швейцарии, тревога в маленькой стране нарастала с каждым часом.
В ночь на 30 августа швейцарцы ложились спать еще с зажженными уличными огнями, тогда как во многих городах Европы уже была введена светомаскировка. Вечером 31 августа немецко-фашистские войска, вторгнувшись из Восточной Пруссии, оккупировали "свободный город" Данциг. А на рассвете 1 сентября начались боевые действия на северных, западных и южных границах Польши.
1 сентября президент Швейцарии и глава политического департамента (министерства иностранных дел) Марсель Пилэ-Голаз принял представителей враждующих государств. Они заверили министра, что их страны будут уважать нейтралитет и территориальную целостность конфедерации.
Тем не менее этой маленькой республике с ее гарантированным нейтралитетом пришлось поспешно провести оборонительные приготовления. После австрийского аншлюса, растерзания мирной Чехословакии и нападения Германии на Польшу ни одна европейская страна уже не верила политическим обещаниям нацистских главарей. 2 сентября Швейцария провела всеобщую мобилизацию. Четыреста тысяч солдат войск прикрытия заняли удобные позиции в горах: швейцарцы были решительно настроены сражаться за свою землю.
3 сентября Англия и Франция объявили Германии войну. Перекрыв наглухо границы, Швейцария затаилась в ожидании худшего. Всякие сношения с Францией и Германией прекратились.
Сложившаяся обстановка практически парализовала нашу деятельность. Связь с Центром через Париж была потеряна. Случилось то, чего следовало больше всего опасаться и чего мы не сумели обеспечить своевременно. Шли недели, месяцы, но от Директора не поступало никаких известий. Что предпринять, как наладить связь с Центром в условиях жесткого пограничного режима и военной цензуры?
У нас был радиопередатчик, припасенный заранее, его разрешалось использовать при крайней необходимости. Такой момент настал. Но беда была в том, что мы не имели ни подготовленного радиста, ни шифра, ни программы радиосвязи с Центром. Я нервничал, удивляясь молчанию Центра. В военное время остаться без связи!
Конечно, мы тогда не знали и не могли знать о том, что по оперативному плану Центра нас сознательно, до определенной поры, не загружали заданиями. Мы числились у руководства Центра как бы в резерве. Урочный час наступил для нас позднее.
В декабре 1939 года нашему ожиданию пришел конец. Кто-то, проезжая через Женеву, опустил в почтовый ящик у ворот нашего дома письмо, в котором условными знаками сообщалось о том, что в ближайшие дни связь будет восстановлена с помощью представителя Центра.
Спустя несколько дней ко мне пришла незнакомая женщина, высокая и стройная, в облегающем шерстяном платье. Ей можно было дать лет тридцать пять. Движения мягкие, чуть замедленные. Приятное лицо немного портил длинноватый нос.
