Р. Ф.: И все равно есть какой-то элемент трюкачества в игре Тимоти…
Р. Д.: В духовных традициях было много плутов, много таких, кто использовал разные трюки для освобождения людей.
Н. Г.: Я думаю, в нем было нечто большее, чем харизма. В 60-е годы люди говорили, что чувствуют его ауру на расстоянии многих миль. Помню эту его фотографию с цветком за ухом.
Р. Д.: Да, я знаю эту фотографию, это на одном из Be-in[29] Да, у него была аура юности, он словно излучал свет и энергию, и у него была аура сексуальности, и аура «царя горы» в его игре. Всем этим жизнь одарила его.
Вопрос заключается в том, человек создает ситуацию или ситуация — человека? Тимоти играл свою роль не в вакууме. Он был в одной команде с Аланом Уотт-сом, Олдосом Хаксли, Фрэнком Бэрроном и со многими другими неординарными людьми. Хьюстон Смит, Уолтер Кларк. Это была великая сцена; это была целая сеть, которая поддерживала процесс.
Я смотрю на культурное изобилие, на век информации, социальную мобильность, психоделики, пробуждение этнического и политического сознания. Был момент, когда много всего случалось одновременно. И просто взять и сказать, что причиной всему были психоделики, или век информации, или постиндустриальное сознание, это значит слишком все упрощать. Я просто вижу, что много разных факторов словно нарочно собрались вместе, когда назрел момент, чтобы сдвинуть всю сцену. 60-е годы до одури напугали культуру, потому что они показали другие возможности существования. Это спровоцировало отклонение маятника на двадцать лет республиканства. Это все качания гигантского маятника: Тим на одной стороне, Нэнси Рейган — на другой.
Р. Ф.: И теперь они практически соседи. Существует ли что-нибудь сравнимое с ЛСД? Что-нибудь, что могло стимулировать общество снова так же, или больше, или довести предыдущую стимуляцию до плодотворного результата?
Р. Д.: Я не знаю. Синтез может решить эти проблемы. Мы должны обратиться к слиянию, а не разделению. Объединение изменит экономику мира. Оно произведет неограниченную энергию, оно изменит все.
Р. Ф.: Подобные возможности стали темой для разговоров миллионов людей, благодаря Тимоти и тебе.
Р. Д.: Когда ты говоришь: «Тимоти и тебе», ты несколько преувеличиваешь. Тимоти играл в то время гораздо более значительную роль, чем я. Я был неофитом, учеником. У нас бывали вечеринки в Лос-Анджелесе, и я сидел у ног Олдоса Хаксли и Джералда Хёрда и слушал их разговоры о лабиринтах в церквах Испании и девя-тиконечных звездах. Я просто сидел там, среди этих высоких умов, а Тимоти вплывал в их диалоги и выплывал из них, чувствуя себя как рыба в воде, и при этом брал и меня с собой. Это было как катиться верхом на волне. Я чувствовал себя маленькой волной, катящейся перед большой, и испытывал от этого возбуждение. Это было потрясающе. Это как вначале общество не принимает тебя всерьез, потому что ты вроде как неуместен. Потом ты понимаешь, в чем твоя ошибка. И потом тебя принимают в игру, ты социализирован. И вотты уже член общества.
Р. Ф.: Мне хотелось бы прочесть эту книгу лет через сто. Или быть в комнате, где будут вспоминать Тимоти. Неужели общество так и не оценит по достоинству его достижений?
Р. Д.: Я не могу сказать, что меня очень волнуют исторические воспоминания. Я просто думаю, что мы сыграли определенную роль и это изменило что-то, и это изменение ведет к следующей трансформации. Это просто как маленький блик на сцене, залитой светом.
Р. Ф.: Маленький блик, большое пробуждение. Эти вещества были скрыты от людей на протяжении тысяч лет. Мы не знаем, когда их наконец-то оценят по-настоящему, но то, что они уже стали известны, это величайшее событие в истории человечества.
Р. Д.: Я уверен, что это семя еще принесет плоды. Уже сейчас мы имеем гораздо менее однородное общество, чем раньше, более хаотичное. И в нем есть огромные возможности для роста и перемен. Все идет прекрасно.
НАБЛЮДЕНИЯ ЗА МОИМ ДРУГОМ И ГЕРОЕМ
Том Дэвис[30]
Номер 1: Тим пригласил меня на первый в моей жизни концерт группы Nine Inch Nails. Мы стоим в вестибюле и перекуриваем, давая некоторый отдых ушам после очень громкой музыки. Один из пришедших на концерт тинейджеров с изумлением смотрит на Тима; не потому, что он его узнал, а потому что не ожидал увидеть на этом шоу такого старика: «Эй, дядя, ну и как тебе музыка?» Тим: «Это лучший концерт в моей жизни». — «Да ну? Здорово! Ну давай, наслаждайся!»
Номер 2: я разговариваю с Тимом по телефону.
Тим: Так… что ты сейчас читаешь?
Я: Я пытаюсь читать Библию с самого начала.
Тим: О, Боже, еще один!
Я: Не волнуйся, Тим, навряд ли я осилю даже книгу Левит.
Тим: Конечно, не осилишь. Тебе что больше нечем заняться?
Номер 3: мы смотрим новости, и там говорят о Тиме как об иконе шестидесятых и рассказывают, что он призывал молодежь употреблять наркотики.
Тим: Обожаю, когда меня обвиняют в том, какими оказались 60-е годы. Хотел бы я, чтоб так было!
Номер 4; Тим встречает меня на пороге своего дома. Он обнимает меня, затем внезапно отстраняется, делает шаг назад, упирает руки в боки, изображая крутого мачо, и рычит: «Я люблю тебя больше, чем ты меня!» И он смотрит на меня с вызовом, как боксер на своего соперника перед боем, пока судья объясняет им правила.
Номер 5: встреча друзей вокруг любимого кухонного стола Тима, расписанного яркими рисунками Кита Хэринга, — симпозиум! В какой-то момент разговора Тим вскидывает руки вверх и восклицает: «Разве это не прекрасно, что мы все здесь и живем в один из самых замечательных и волнующих моментов в истории!»
Я решил поспорить: Погоди, не слишком ли это субъективно? Разве не у каждого времени свои герои? Разве было в истории какое-то время, которое не было бы чем-то замечательным и интересным?
Тим: Да! — пятидесятые!
Номер 6: я покидаю дом Тима, побывав у него в гостях.
Тим: Скажи, Том, в моем доме есть какая-то вещь, которая тебе нравится?
Я: Ну, вообще-то есть одна старинная книга — вон там, на полке.
Ти м: Ну так возьми ее себе. Я хочу раздать все это барахло перед своей… деанимацией.
Номер 7: Тим: «Ты замечал, что все живые существа стремятся к свету?»
Номер 8: Новый гость в доме Тима спрашивает его, удобно ли здесь забить косяк.
Тим: «Ну, не знаю. Это может подорвать мою репутацию».
И другой случай, когда моя жена заметила, что среди его гостей никто не пьет и не курит марихуану. Тим: «Это может подорвать мою репутацию».
Номер 9: идет разговор на тему Древнего Египта, и я говорю о том, какие роскошные могилы оставила эта великая цивилизация.
