17 часов. Тральщик готов к выходу в море. Обменявшись мнениями с комиссаром, решаем провести митинг. Проходит он с большим подъемом. В единодушно принятой резолюции выражается решимость экипажа благополучно доставить до места назначения стрелковые подразделения.
Прилипко и Агафонов дают конкретные поручения и советы коммунистам и комсомольцам каждого боевого поста.
После митинга приказываю открыть радиовахту на ультракоротких волнах прямо на ходовом мостике. Обычно мы всегда так делаем при совместном плавании кораблей. Радист старший краснофлотец Василий Леонов, поставив недалеко от меня рацию, устанавливает связь с руководством отряда. Вскоре мы получаем приказание перейти на другой причал.
Звучит сигнал «По местам стоять, со швартовов и якоря сниматься!». «Щит» медленно отходит от пирса и через несколько минут швартуется в определенном нам месте. Здесь уже стоит «БТЩ‑16». Вскоре на причале появляются стрелковые подразделения. Мы с «шестнадцатым» принимаем на борт девятьсот человек с оружием, с полной выкладкой. Многовато, конечно, но мы уже не раз имели возможность убедиться в высокой устойчивости и мореходности своих БТЩ. Уверены, что они выдержат и на этот раз.
Десантников разместили в кубриках и вспомогательных помещениях, накормили горячей пищей. Коммунисты Бережной, Сотников и Опара рассказали им о боевых возможностях и мореходных качествах корабля, о традициях экипажа. Старшины ознакомили бойцов с корабельными правилами и мерами соблюдения скрытности на переходе морем.
Всюду на тральщике завязывались теплые дружеские беседы моряков «Щита» с пехотинцами. Армейские командиры рассказали мне, что вначале их дивизия не предназначалась для высадки в первом броске. Для этого была выделена бригада морской пехоты. Но в связи с обострением положения под Севастополем она была срочно переброшена туда. Времени до начала операции оставалось мало, и дивизия почти не имела возможности для специальной подготовки. Но боевой дух ее бойцов и командиров был исключительно высокий. В полку, следующем на тральщиках, имелась значительная партийная и комсомольская прослойка. Тон во всем задавали коммунисты. Десантники давали письменные клятвы, в которых выражали свои патриотические чувства, свою готовность оправдать доверие командования.
Около 18 часов с флагманского крейсера по УКВ поступает сигнал «Сняться с якоря». Мы с «шестнадцатым» одновременно отходим от причала, выходим из порта и занимаем свои места в кильватерной колонне. Впереди идут эсминцы, затем крейсера, за ними следуют тральщики. Замыкают колонну катера — морские охотники. Пройдя фарватер, все корабли по сигналу флагмана перестраиваются в заранее определенный походный ордер.
Савощенко обходит боевые посты и объявляет, что мы идем высаживать десант в Феодосию. Страстный призыв комиссара образцово выполнить боевую задачу находит горячий отклик в сердцах моряков тральщика.
— Нам оказано большое доверие, — сказал своим товарищам по отделению краснофлотец Алексей Вавилкин. — Так поклянемся же, что никто из нас не дрогнет в бою.
— Клянемся! — дружно ответили мотористы.
Воодушевленные славной победой советских войск под Москвой, все мы горим желанием подкрепить этот замечательный успех освобождением Феодосии. Наши патриотические чувства и мысли в какой–то мере выражают боевые листки, выпущенные радистом Василием Леоновым и другими активистами.
Никита Павлович время от времени поднимается на мостик, рассказывает о боевом настрое личного состава, о беседах, в которых принимают участие и десантники.
Не перестаю поражаться, как удивительно точно комиссар определяет свое место на каждом этапе выполнения боевой задачи. И всегда он там, где труднее, где прежде всего решается успех дела. В подготовительный период его часто можно было видеть в машинных отделениях, сейчас, в море, он главным образом находится на верхних боевых постах. Уверен, что при прорыве в порт своим местом Савощенко изберет ходовой мостик, а во время высадки десанта будет у сходней.
Переход проходит в сложных метеорологических условиях. Подувший резкий студеный северо–западный ветер к полуночи достигает 6–7 баллов. На крупной волне особенно трудно приходится сторожевым катерам. Поэтому Н. Е. Басистый приказывает сбавить скорость хода отряда с шестнадцати узлов до четырнадцати. Но сплошная облачность и плохая видимость нам на руку — отряд скрытно подходит к Феодосии.
3 часа ночи 29 декабря. По сигналу флагмана корабли перестраиваются в боевой ордер для стрельбы по берегу. В 3 часа 50 минут мощные артиллерийские залпы с крейсеров разрывают ночную тишину. Артподготовка длится около пятнадцати минут. Затем к входным фарватерам устремляются морские охотники со штурмовым отрядом на борту. В составе отряда, возглавляемого старшим лейтенантом А. Ф. Айдиновым, немало бойцов, участвовавших в десанте у деревни Григорьевка под Одессой. В отряд входят также краснофлотцы, ранее служившие в Феодосии и хорошо знавшие расположение улиц.
До обстрела порта нашими кораблями там было спокойно, лишь изредка в небо взвивались осветительные ракеты.
— Это фашисты для самоуспокоения швыряют, — заметил стоявший рядом со мной Савощенко.
Но как только отряд корабельной поддержки открыл огонь по порту и городу, впереди стало светло как днем: начала бить вражеская береговая артиллерия, над акваторией порта повисли гирлянды ракет. Они освещали не только наши корабли, но и круглые поплавки открытых боновых заграждений. Это было опять же нам на руку: легче стало ориентироваться.
Первым ворвался в порт катер под командованием лейтенанта И. Г. Черняка. На его борту находилась группа морских пехотинцев в составе четырех отделений — 28 человек. В каждом отделении имелся ручной пулемет, у всех бойцов были автоматы, гранаты, ножи. Катер высадил группу на стенку защитного мола, где стояли фашистские противотанковые орудия. Расчеты орудий, застигнутые врасплох, не успели добежать до пушек.
Овладение молом заняло всего пять минут. Несмотря на ожесточенный огонь противника, быстро высадили десантников и другие катера. Штурмовой отряд, поддержанный огневыми средствами морских охотников, в коротком упорном бою выбил гитлеровцев из порта.
Высаженная на берег гидрографическая партия сумела включить огонь Феодосийского входного маяка.
По сигналу командира отряда высадочных средств начали прорываться в порт эсминцы и тральщики.
Между тем сопротивление гитлеровцев на берегу усилилось. Вскоре положение стало настолько тяжелым, что потребовалось срочно сформировать из членов немногочисленных экипажей катеров штурмовые группы для поддержки отряда Айдинова. Во главе одной из таких групп сошел на берег комиссар отряда высадочных средств старший политрук Вантос Иванович Еремеев. Группа стремительно атаковала противника и заняла каменное здание, превращенное фашистами в опорный пункт. В этой короткой схватке с гитлеровцами В. И. Еремеев пал смертью храбрых.
