Не Бисмарк сотворил антисемитизм, поразивший все слои германского общества. Но он ловко им пользовался для сокрушения своих врагов, не считаясь с последствиями. Антисемитизм, перемешанный с аллергией к либерализму, постепенно отравил весь общественно-политический организм страны, превратившись после Первой мировой войны в эпидемию, закончившуюся летальным исходом. Это тоже можно считать наследием Бисмарка, и теперь остается лишь удивляться тому, что в марте 1890 года кайзер Вильгельм II выгнал его за «кумовство» с иезуитами и евреями.
К девяностым годам Бисмарк приобрел невероятную популярность. Где бы он ни появлялся, его приветствовали восторженные толпы людей. Он стал идолом, символом Германии. Нижеследующие строки поэт Оден написал не в связи с его смертью, а в память ирландского поэта У. Б. Йитса, но я решил процитировать их, поскольку они отражают тот уровень почитания, которого Бисмарк удостоился в конце жизни:
The currents of his feeling failed; he became his admirers.
Now he is scattered among a hundred cities
And wholly given over to unfamiliar affections.22
И замерло теченье чувств; теперь он в почитателях своих,
Развеянный по сотням городов,
Обласканный неведомой любовью.
Кого видели в нем почитатели? Нам всем знакомо изображение сурового человека с тяжелыми, насупленными бровями, усами, в военной форме и – очень часто – со сверкающим Pickelhaubeна голове. Он известен как «железный канцлер», всемогущий и умнейший государственный деятель-гений, объединивший Германию. Его портреты висели во всех школьных классных комнатах, украшали домашние очаги. Он воплощал и символизировал величие Германии. Его образ и пример стали тяжелыми оковами для преемников. После него Германия уже не могла довольствоваться лишь «нормальными людьми» во власти, которых очень не хватало Каприви. Германия должна была иметь правителями только государственных деятелей-гениев. Кайзер Вильгельм II переплюнул «железного канцлера» в пристрастии к военной форме, но проиграл войну. Он не мог контролировать себя, еще меньше – ситуацию, сложившуюся в сложной и шаткой государственной конструкции, оставленной ему Бисмарком. Первая мировая война уничтожила значительную часть того, что выстроил Бисмарк, и поражение аннулировало монархии во всех германских государствах. В 1925 году граждане ненавистной Веймарской республики избрали президентом прусского фельдмаршала Пауля фон Бенекендорфа унд Гинденбурга (1847–1934). Гинденбург, родившийся 2 октября 1847 года в Позене, окончил типичный Kadettenanstalt[119] , куда юнкерское дворянство традиционно отправляло учиться своих сыновей, и служил в 3-м гвардейском пехотном полку. Он командовал войсками в битве при Кёниггреце, ставшей для него «делом всей жизни и величайшим событием, прославившим прусскую доблесть»23. Он принадлежал и вырос в той же среде, в которой формировалась личность Бисмарка. У него была такая же массивная фигура, сдвинутые брови, строгий и хмурый вид. Историки Германии часто называют его « ersatz Kaiser», то есть эрзацем или двойником кайзера, но я думаю, что ему больше подходит образ « ersatz Bismarck» – эрзаца «железного канцлера». Именно Гинденбург, последний правитель-юнкер, передал Адольфу Гитлеру пост, который создал и занимал Бисмарк, – рейхсканцлера. Гинденбурга при назначении Гитлера смущала не столько его политика, сколько ранг. Гитлер был всего лишь капралом, и Гинденбурга это очень удручало. В старом, твердокаменном прусском фельдмаршале все ныло от боли при мысли о том, что в кресло Бисмарка он сажает «богемского капрала». Наследие Бисмарка, таким образом, перекочевало через Гинденбурга к последнему государственному деятелю-гению Германии – Гитлеру.
Бисмарк-человек, Бисмарк – гениальный государственный деятель, Бисмарк – «железный канцлер», Бисмарк-икона оставил очень сложное и противоречивое наследие. Биографы-патриоты предпочитают не замечать неудобные детали его жизни, а редакторы исторических документальных материалов упускают их или подвергают цензуре. Целое поколение германских историков превозносило мудрость, скромность и прозорливость государственного деятеля, а публика и массовая пропаганда восхваляли его как сильного и волевого человека, настоящего немца. Реальный Бисмарк, жестокий и невоздержанный ипохондрик и женоненавистник, стал появляться в биографических описаниях только во второй половине XX века. Всем этим трем основным ракурсам в изображении Бисмарка присуща одна общая черта – отсутствие обыкновенных человеческих добродетелей: великодушия, мягкосердечия, сочувствия, смирения, щедрости, воздержанности, терпения. В портретах и «крепкого орешка», и «идола», и «государственного деятеля-гения» нет этих характеристик.
Меня могут спросить: где же я нашел иронию в судьбе Бисмарка? Пожалуйста, отвечу. Сугубо гражданский человек, одержимый военной формой. Ипохондрик – «железный канцлер». Успехи, превращающиеся в горести. Стремление властвовать в государстве, слишком современном и сложном для управления помещичьими методами. Величайшее достижение в современной истории оказалось фаустовской сделкой. Двадцать восемь лет он подавлял оппозицию, терроризировал министров, изливал свою ярость, гнев и презрение на оппонентов и публично, и в частном порядке. Требовалось немалое мужество для того, чтобы противоречить канцлеру. Почти никто не осмеливался делать это. Бисмарк преградил движение к ответственному парламентаризму, использовав в 1878 году покушения на кайзера для того, чтобы задушить буржуазный либерализм. Он преследовал католиков и социалистов. Канцлер не признавал законов и не терпел оппозицию. Он практически ничего не сделал для культуры, и его наследие в этой сфере равно нулю. Бисмарк не интересовался искусством, не ходил в музеи, читал только лирику своей юности и эскапистскую литературу. Он совершенно не обращал внимания на деятельность ученых и историков, кроме тех случаев, когда надо было привлечь кого-то, как, например, Трейчке, на свою сторону. Он был самым искусным практическим политиком девятнадцатого столетия, но все его мастерство было нацелено на то, чтобы сохранить устаревшую полуабсолютистскую монархию и удовлетворить свои амбиции. Средства достижения целей были олимпийские, а результаты – патетические и мишурные. Сэр Эдуард Грей сравнил Германию с огромным линкором без рулевого. Так задумал Бисмарк; только он мог стоять за штурвалом. Он дал немецким рабочим социальное страхование, но отказал им в государственной защите. Он предпочел бы их расстрелять, а не выслушивать жалобы. Он превратил своих друзей-юнкеров во врагов и измывался над ними. Он насмехался и оскорблял их верования и ценности.
