Я никого не идеализирую. Владислава в том числе. Был он непростым. Был отчасти чужим для своих коллег. Своим для миллионов зрителей тоже был отчасти. Был честным по отношению к ровне, однако любой менеджер 90-х играл по правилам, которые не могут быть признаны социально-одобряемыми. Рассказывать ли о том, что с нынешних позиций может быть расценено как коварство, обман, нелояльность? Да, буду. Расскажу. Тем, кто способен смоделировать тогдашнюю систему координат, будет очевидно, что Листьев делал то, что должен был. Поэтому был обречен на игру в эту смертельную рулетку, которая не столь нарядна, как барабан «Поля чудес», собранный вручную. Другая тема, иные ставки. Влад проиграл. Россия проиграла. Мы все тогда проиграли.
Хотя все начиналось еще в СССР. В октябре 1987 года был поставлен в эфир премьерный выпуск безымянной молодежной передачи, которая потом, с подачи зрителей-энтузиастов, получила название «Взгляд». Простое название стало отправной точкой непростой истории, впечатляющего феномена СМИ, вцементированного в набухшие рекордами страницы Книги Гиннесса. Ибо стала эта программа подлинной Легендой. И не было ей равных. И нет. И похоже, не будет. Ни по рейтингу, ни по результативности, ни по пафосу. Для самой великой державы мира те пятничные вечера стали мерилом Свободы. Много воды с тех пор утекло. Воды соленой, как слезы, пот и кровь.
Здесь рассказано не только о звездных соратниках блистательного Влада Листьева. В этой книге упомянуты и неизвестные публике персоны. Имена некоторых если и знакомы, то лишь близкому кругу. Но эти люди сыграли свою роль в судьбе того, кого в компании звали Листом. Они были им ценимы и любимы. И конечно же, ценили и любили Владислава. Как и вся держава, впрочем. За исключением, как ни странно, тех немногих, кто в глазах зрителей как раз и был другом легендарного ТВ-ведущего, кто персонифицировал Команду.
Влад не был жадным ни до денег, ни до славы. Закрытым — был, чужим, повторю, был — при всей своей репутации рубахи-парня. Его воспринимали хмельным разудалым гусаром, в меру циничным и безмерно обаятельным. Беспечным и удачливым. На самом же деле у него все было тяжелым: роды, детство, служба, брак, спорт — и далее, вплоть до остановки по адресу Новокузнецкая, 30, строение 2, где два выстрела поставили жесткое двоеточие.
Да, он жадным не был. Но считал, что вправе брать в долг и не отдавать. Общий, глобальный недуг звезд. А Влад, конечно, был мегазвездой. До славы не жадной. Славы этой, получившей по заслугам своим. И он остался молодым. Вечно молодым.
I.I. Как Альбина Владимировна поссорилась с Борисом Ивановичем
Чай, которым знаменитый экс-следователь Генпрокуратуры Борис Иванович Уваров потчует гостей в своем офисе, напоминает чифирь. Напиток горек, как доля жертвы, и темен, словно душа убийцы. Мы беседуем уже несколько часов, однако горчичного цвета печеньки в аккуратной пиалке не тронуты, а массивная банка с медом, каким-то образом оказавшаяся на лакированном столе кабинета, только акцентирует нелепость нашего разговора. Что здесь делает эта банка, думаю я? Чего он хочет, думает про меня юрист (подозреваю). Хочу вычислить, кто Владислава Николаевича Листьева заказал, ага. Но! Я уже не понимаю, кто кого допрашивает. Мы не продвинулись, как мне кажется, ни на пядь. А что кажется Уварову — бог весть.
Броский заголовок «Уваров знает, кто убил Листьева», которым газета «Саратовский Арбат» потрясла своих читателей осенью 2001 года, гулял по Сети, методично набирая индекс цитирования, и в конце концов зацементировался этакой ложной аксиомой. После выхода книги «Влад Листьев. Пристрастный реквием» меня спрашивали:
— А ты с первым следователем разговаривал? Уваров же почти сразу раскрыл это дело — и его быстро отстранили. Ему-то точно известно, кто стоял за убийством.
Нет, отвечал я, не беседовал. Зато читал протоколы. Короче говоря, поскольку я изучал непосредственно само дело и знаю, что все версии, разработанные на старте, не были доведены до победного финала, я просто отшучивался. И если уж на то пошло, то формально Борис Иванович Уваров не был «первым» следователем в этом запутанном деле, которое поначалу приняла к производству Московская прокуратура. Хотя спустя всего сутки дело действительно было передано бригаде под водительством следователя по особо важным делам Генпрокуратуры Бориса Уварова. И тогда в деле фигурировала всего одна гильза.
Было четыре версии.
Версия номер раз. Ревность. Листьева убил из ревности муж одной из поклонниц или подруг журналиста.
Вторая версия. Любовно-финансовый треугольник. Вдова Альбина Назимова была близка с Андреем Разбашем до расстрела на Новокузнецкой и вышла за него замуж после гибели мужа, который (и ей это было известно) вел еще два «параллельных проекта» романтического характера (об этом — ниже).
Версия № 3. Экономическая. «Рекламная жизнь телекомпании „Останкино“ протекала под протекторатом рекламного холдинга, возглавляемого Сергеем Лисовским. Напрямую телевидение получало ничтожные суммы, а холдинг, через который шли все деньги, был постоянно должен компании. Став генеральным директором, Листьев взялся преобразовать технологию получения денег с рекламодателя, т. е. оттеснить Лисовского с „хлебного места“, за что и поплатился».
И наконец, последняя, самая убедительная: Березовский. Об этом тоже ниже.
С Уваровым я познакомился в апреле 2013 года. Наш общий знакомый, экс-следователь Генпрокуратуры СССР Виктор Идоленко, привел своего товарища на презентацию книги «T e Голос», которую мы с Александром Градским проводили в книжном магазине «Москва». И вот через несколько недель я навестил Бориса Ивановича в его офисе. Адвокатская контора, в которой консультирует Уваров, расположена в здании усадьбы, что на углу Солянки и Бульварного. Все в этих коридорах словно бы напоминает об имперском прошлом: никаких тебе евроремонтов, ламп дневного освещения и прочей ерунды. Тихо и без суеты. Вытоптанные ковровые дорожки, прикрывающие усталый паркет да невнятного цвета стены.
Возвращаясь в роковой день убийства самого известного отечественного телевизионщика ВладиславаНиколаевича Листьева, 1 марта 1995 года, напомню: тогдапрокуроромМосквы был Геннадий Пономарев, обязанности генпрокурора исполнял Алексей Ильюшенко, его замом был Олег Гайданов. Они, кстати, похоже, и сплавили Уварова: в августе он уже делом не занимался. Чуть позднее, осенью Генпрокуратуру возглавил Юрий Скуратов.
