Не стало бы немцев первого и второго сорта (партайгеноссен и фольксгеноссен), а были бы только немцы! Как в окопах — только солдаты. Но такая идея абсолютно не в духе национал-социализма и потому нереальна. <…>
В подтверждение этого приведу несколько высказываний из народа. Майор Г.: «Через шесть дней война будет закончена»; Фрау Анна Шт.: «Это действительно великое, чудесное время!»; Садовник В.: «Муссолини приберет к рукам Суэцкий канал, Тунис и Корсику». При этом у нас полное, постоянное затемнение; кладбищенская тишина на улицах по вечерам (с 20.09.39 в это время запрещается движение автотранспорта); прослушивание зарубежных «голосов» карается тюрьмой или смертной казнью.
13 сентября 1939
Кого бы ты ни встретил в последние дни, непременно услышишь вопрос: «Как вы оцениваете обстановку?» Конечно, необходимо соблюдать величайшую осторожность. Откровенные высказывания возможны только в очень узком кругу, среди верных друзей. Сохранивших ясный ум крайне мало. Во всяком случае здесь, в сельской местности.
Оптимизма, царившего в первые дни, слегка поубавилось, однако население слишком охотно верит в скорое победное окончание войны. Я все-таки высказываю некоторые сомнения, напоминаю о войне 1914 года, она тоже должна была закончиться через шесть недель. Вера в чудеса исключительно сильна. За шесть лет нац.-соц. пропаганда совсем задурила народу мозги. Невероятно, но, к сожалению, факт.
На вокзале, здесь у нас, в Лаубахе, В. говорит мне: «Надеюсь, фюрер положит Францию на лопатки». Блокада со стороны англичан приводит его в ярость. Война есть война, возражаю я, Германия ведь тоже использует массу подводных лодок. Но у нас мало кто обладает чувством справедливости. У немцев это вообще слабое место.
Вот, например, некий господин разглагольствует по мюнхенскому радио о зверствах англичан в войне против буров. Неужели он никогда не слыхал, что в стеклянном доме камни не бросают? Отчего ему не жаль тех, кто томится в немецких концлагерях, кто стал жертвой нац.-соц. ненависти и кровожадности в условиях мира и спокойствия? Даже за безобидное высказывание туда бросали и фольксгеноссен. А сколько было застрелено «при попытке к бегству»? Может, этот идиот ничего не слыхал и о ноябрьских днях 38-го, когда были разрушены все синагоги?..
14 сентября 1939
Разговор с д-ром Хемайером свидетельствует о полном совпадении наших взглядов. Почему таких людей меньше, чем хотелось бы[8]?
Злой рок довлеет над нашим бедным, достойным сожаления Отечеством. Его лучшие люди живут как отшельники, а всей полнотой власти наслаждаются подлые палачи! <…>
В случае сокрушительного поражения Польши западным державам придется принять упрек в свой адрес, ведь до начала войны они ровным счетом ничего не сделали для защиты этой страны.
16 сентября 1939
Настроение подавленное. Военные мероприятия плохо действуют на психику. Особенно затемнение, которое все должны строго соблюдать. Вечером в городке гробовая тишина. Старики не отваживаются выходить на улицу. На дорогах необычное спокойствие. Автомобильная Германия спит. С 20 сентября передвигаться по трассам смогут только машины с особым разрешением и знаком. <…>
Ядом «солнечной» политики пропитаны миллионы моих сограждан[9]. Люди верят любым слухам, которые поднимают дух. Все ждут чуда. Стоит какому-нибудь чокнутому во всеуслышание заявить, что 30 000 немецких самолетов готовы к бомбовому удару по Англии или к иной мощной атаке против этой страны, как вокруг «глашатая» собирается толпа «верующих».
17 сентября 1939
Напряженное ожидание: как пойдет война дальше? И кто решится предсказать ее конец? После опыта 1914–1918 годов мы с женой настроены в высшей степени скептически. Обжегшись на молоке, дуешь на воду. Может произойти что угодно, чего нельзя предугадать. Распалась карта континента. Разве уже не было сказано о закате Европы? Кто виноват? Народ без мозгов! Попрать демократию и отдать власть над почти 80 миллионами граждан одному человеку столь ужасно, что меня невольно охватывает дрожь.
Народ позволяет вдалбливать себе некую идею, позволяет топтать и мучить себя, издеваться над собой, высасывать из себя все соки, он тупо следует за каждым мановением руки, да еще ему приказано кричать «Хайль Гитлер!». Народ наш подобен стаду, которое ведут на скотобойню. Он не осознает ни своей силы, ни своего бессилия. Да призрит на тебя Господь светлым лицем Своим и помилует тебя[10]!
18 сентября 1939
Согласно официальным сообщениям, русские войска вторглись в Польшу. Те, кто наживается на войне, торговле пивом и игре в скат, в выигрыше. Четвертый раздел Польши для этих людишек — свершившийся факт. Именно такая картина складывается в умах моих сограждан. Я снова стою особняком — не представляю, чтобы Россия предприняла что-нибудь на пользу Германии. Гитлер в своей книге «Майн кампф» прямо пишет о том, что расширение жизненного пространства Германии возможно лишь путем захвата земель на Востоке, и потому любому разумному человеку ясно: жесткое столкновение со славянами неизбежно.
Мы откровенно юлим в нашей внешней политике. Мы вели против России бешеную войну в газетах. И вдруг мы «закадычные» друзья. Так объясни мне, граф Эрендур, «сие явление — природы человечьей раздвоение»[11]. Хотя, говорят, в политике многое дозволено, но нельзя же уподобляться главарям средневековых разбойников. По-моему, Бисмарк как-то сказал, что история зафиксирует и подвергнет ревизии любую политическую ошибку с большей точностью, чем Счетная палата Пруссии.
В нынешнюю ситуацию нас загнало тупое упрямство наших правителей. «Лишь в чувстве меры мастерство приметно»[12], но никак не в том, чтобы установить диктатуру над целым континентом и впрячь в свою карету другие народы.
Поистине, мы ничему не научились у истории. Европу можно завоевать мирными деяниями свободного духа и свободной экономики, но не финансовыми махинациями и не гонкой вооружений.
25 сентября 1939
Фрау Анна Е. решила докладывать ортсгруппенляйтеру[13] о каждом, кто утверждает, что на Западном фронте стреляют. По ее мнению, там царит мир.
Дурдом, да и только! Отныне нам не дозволено обсуждать даже военные сводки. Из коих следует, что бои таки идут.
2 октября 1939
День пасмурный, дождливый. Господин «старший» секретарь Б. упорно развивает фантастическую идею: германские войска высадятся в Англии. Поддерживать их будут 30 000 самолетов, а также подводные лодки.
