Запад Европы был богаче – Франция при населении в 27–28 миллионов собирала налогов на сумму в 19 миллионов фунтов (475 миллионов франков).
Англия была еще «доходнее» – ее казна получала ежегодно 21 миллион фунтов, взимаемых с 15 миллионов подданных.
На податные результаты влияли два фактора: качество административного управления и занятия населения. Если к обычному земледелию добавлялись еще и коммерция, и индустрия, то доходы казны росли. В этом плане огромная Российская империя отставала от своих европейских соседей – на всю державу имелось только два по-настоящему больших города, Петербург и Москва. Tак что отечественная коммерция отнюдь не цвела, дa и индустрия была не развита и обслуживала главным образом не частные, а казенные надобности, связанные с войском.
Aдминистративный аппарат был численно невелик и не очень-то компетентен – специалистов постоянно не хватало. Так вот, графа Румянцева интересовал вопрос – как с этой проблемой справляются в Америке? Там тоже с администрацией дело обстояло не блестяще, – но коммерция процветала, ремесла развивались, и доход на душу населения превышал не только среднеевропейский, но даже и английский.
Посол США, Джон Квинзи Адамс, удовлетворял любознательность своего знатного собеседника как только мог. Он был человек осведомленный – второй президент Соединенных Штатов, Джон Адамс-старший, доводился ему отцом, да и сам он успел послужить своей стране на разных дипломатических должностях в Европе, до тех пор пока третий президент США, Томас Джефферсон, который терпеть не мог второго президента США, Джона Адамса, а уж заодно и его сына, – не отозвал Джона Квинзи Адамса обратно.
На государственную службу он вернулся только по просьбе следующего президента, Д. Мэдисона, назначившего его в 1809 году послом в Россию. Так что, да, действительно, и графу Румянцеву, и послу Адамсу было что обсудить в долгие петербургские вечера, но одного серьезного события, тоже случившегося в 1809 году, они, безусловно, не касались.
В этом году в маленькой хижине, построенной в лесу на скорую руку, в семье бедного фермера Тома Линкольна, родился мальчик, которого в честь деда назвали Авраамом.
Ему предстояло большое будущее.
Примечания
1. Making of Strategy, edited by Murray, Knox, Bernstein, Cambridge University Press, 1994. Р. 208.
2. Russia against Napoleon, by Dominic Lieven. Р. 33.
Жизнь на западных границах
I
Штат Виргиния начинался как английская колония – отсюда, собственно, и название[1]. Когда началась Война за независимость, Виргиния стала одним из 13 штатов, образовавших первоначальный Союз, – десятым по счету, если считать по дате присоединения, и крупнейшим из всех первых тринадцати. Виргиния вообще долгое время была главным политическим центром страны: из первых четырех президентов трое – Вашингтон, Джефферсон и Мэдисон – были родом из Виргинии. Джон Адамс, отец уже известного нам Джона Квинзи Адамса, был единственным исключением. Восточной границей Виргинии служил океан, на севере и на юге соседями были другие штаты, тоже входившие в Союз, а вот западная граница четких очертаний не имела, ее линия все время менялась.
В разных языках слова, вроде бы обозначающие одно и то же, имеют, тем не менее, разные оттенки. Английское «frontier» на русский переводится как «граница», но по-русски слово близко к чему-то вроде «рубеж», и его надо охранять и отстаивать. В американской версии английского слово «frontier» означает скорее линию разделения тoго, что известно и освоено, от чего-то совершенно другого, непознанного и неизвестного. И предполагается, что границу эту можно продвигать вперед.
Так вот, западная « фронтир » штата Виргиния непрерывно двигалась в сторону расширения, и вскоре за хребтом Аппалачских гор появилось у Виргинии новое графство. Туда потянулись переселенцы в поисках свободных земель, и одной из виргинских семей, двинувшихся на запад, оказались Линкольны. Новую территорию окрестили Кентукки, от индейского названия тамошней реки, а вот насчет значения самого этого названия до сих пор сохраняются разногласия.
По одной из версий, слово означает « Темная и кровавая территория охоты ».
Если это действительно так, то для семейства Линкольнов место их нового жительства оказалось пророческим – в 1786 году охотничья партия индейцев напала на их ферму. Авраама Линкольна застрелили прямо сразу, а его младшего сына, восьмилетнего Томаса, спас 15-летний старший брат – он успел схватить ружье и выстрелом свалил индейца, который с ножом в руках оказался в двух шагах от мальчишки. Что сказать?! На границе взрослели быстро или не взроcлели вообще…
Как бы то ни было, Томас Линкольн уцелел, подрос и вскоре и сам взялся за труд. Довольно скоро у него в руках оказалось целых три фермы, и он, по идее, должен был считать себя удачливым хозяином. Но ему сильно не повезло, – если в нелегкой фермерской работе он понимал толк, то вот в делах бумажных и юридических не понимал ровно ничего.
Когда Кентукки стал самостоятельным штатом, оказалось, что границы земельных наделов безнадежно перепутаны, заявки на собственность тех или иных участков могут быть оспорены в суде и возделывать землю уже совершенно недостаточно для того, чтобы ею спокойно владеть. В общем, Томас Линкольн совершенно запутался во всякого рода юридических тенетах – и он махнул на все рукой и двинулся дальше на запад, в Индиану.
Это была часть так называемой Северо-Западной территории. Туда еще не добрались ни правительственные землемеры, ни проклятые юристы, и места эти в принципе были открыты для поселения. Теперь здесь проходила новая линия границы – она в очередной раз передвинулась на запад. Томас Линкольн последовал за ней.
II
Он перебрался на новое место осенью 1816 года. В 1816-м Томасy Линкольнy было уже 38 лет, он к этому времени обзавелся семьей. У него была жена и двое ребятишек – дочь Сара и младший, Авраам, названный так в честь убитого в Кентукки деда. Семейство Линкольнов теоретически принадлежало к так называемым «отделившимся баптистам», которые признавали доктрину баптистской церкви, но толковали ее несколько по-своему. Понятное дело, в пограничье было не до теологических тонкостей, но имена детям выбирали из Ветхого Завета. Отсюда и Сара, и Авраам, – а дядюшку Авраама, того самого брата его отца, который так вовремя добрался до семейного ружья, звали и вовсе Мордехаем. В семье он был известен как дядя Морди, – что на русском звучит немного странно. Но Линкольны русского не знали… Они и вообще мало что знали, кроме суровой науки выживания, – Томас Линкольн не зря пустился в дальний путь именно осенью.
Жену и детей он оставил покуда в Кентукки, a на новом месте первым делом соорудил некий приют – это была маленькая бревенчатая хижина, состоявшая из трех стен и крыши. Места там было как раз на одного – примерно пара квадратных метров, cложить очаг было не из чего, и четвертую стену oн не завершил. Вместо этого Томас оставил открытое пространство, в котором разложил костер, не гаснущий ни днем, ни ночью. В этом хлипком убежище предстояло eмy провести всю зиму, но и в этом был определенный расчет.
