плюс. Их сопровождают три старших лейтенанта. Все сразу прояснилось. Дамы — из института повышения квалификации учителей, общежитие которого располагалось неподалеку, на Захарова. Старлеи — курсанты Высшей школы КГБ. Их излюбленное место отдыха — маленький уютный ресторан "Лето", из которого они, скорее всего, только что вышли.
В доме было три подъезда, 33 квартиры. На каждом этаже, кроме первого, было три квартиры: однокомнатная, двухкомнатная и трехкомнатная. На первом этаже однокомнатных квартир не было, подъезд был сквозным с выходом во двор и на улицу, но дверь на улицу всегда была заперта. Почту сначала разносили по этажам - на двери каждой квартиры был почтовый ящик, но потом внесли рационализацию, установили на первом этаже блок почтовых ящиков, что сильно облегчило работу почтальонов. Однажды на экраны вышла комедия - названия не помню, но помню, что там снимался Зиновий Гердт. В этом фильме мальчишка-хулиган поджег газету в почтовом ящике. О, волшебная сила искусства! Юные придурки с радостью подхватили эту идею, они стали заходить в подъезды и поджигать почтовые ящики. Правда, постепенно эта мода прошла.
В нашем доме жили люди разные, в основном служащие не слишком высокого достатка. Ни у кого не было своей машины, хотя несколько начальников приезжали на машинах служебных. Зато во дворе был кирпичный гараж на две машины. Гараж построили солдаты для полковника Ивана Денисовича, который жил в нашем подъезде. Правда, тогда машины не было и у него. Гараж практически не занимал места, он был врезан в откос, но общественность долго боролась за его снос, правда безуспешно. Уже в 70-е годы в гараже появилась машина - Москвич-412. Она принадлежала зятю полковника, моряку торгового флота, который приезжал раз в полгода на недельку, и, как казалось, все свободное время проводил, лёжа под своей машиной. В нашем доме жил известный минский архитектор, пожилой доцент Лесотехнического института, уборщица, работавшая в Доме Правительства, зав. отделом обкома партии, бригадир супермонтажников - его бригада монтировала на заводах самое сложное оборудование, в том числе атомный реактор в Соснах - сам он чаще всего был в командировках, а его жена не работала - она растила троих детей, буфетчица ресторана аэропорта, одинокая партизанка-ветеран со вздорным характером.
Напротив полковника на первом этаже жила Софья Моисеевна с мужем. Она ходила с палочкой, у нее было пятеро взрослых детей и куча внуков. В 37-м ее мужа расстреляли как врага народа. Она осталась с тремя детьми. Была она в молодости очень красивой - я видел фотографию, и ее полюбил прораб, русский. От него она родила еще двоих детей. Она часто сидела на лавочке возле подъезда. В семье праздновали две пасхи, на еврейскую она всех угощала мацой, а на русскую пекла очень вкусные куличи и тоже угощала ими соседей. На кухне у нее была специальная сковородка, на которой муж жарил себе сало, сама она к салу не прикасалась.
В 2003 году я с женой и 14-летним сыном на три дня проездом попали в Минск. Одной из целей было хоть чуть-чуть познакомить сына с городом, где он родился и откуда его увезли в возрасте два года. Зашли, конечно, и на Броневой. Я снял сопровождающих меня лиц под балконом бывшей моей комнаты.
В этом доме у моих родителей появился первый телефон, первый холодильник, первый телевизор. Здесь я женился, и здесь у нас с женой появились старшие дети. Когда я сюда въехал, мне было 15 лет. Прожил я тут 23 года.
