Детские впечатления - Леонид Таубес

Не открою никаких америк. Про это уже писано-переписано. И фильмы были сняты. "Добро пожаловать или посторонним вход воспрещен" я смотрел как что-то близкое и родное. Без всяких преувеличений. 

Я ездил в лагерь "Стайки", километрах в двадцати от Минска. 

В лагерь нас везли, как солдат, на грузовиках с тентом и поперечными скамейками в кузове. Правда, в последний раз везли уже на автобусе. Родители провожали нас до места сбора, а по воскресеньям приезжали повидаться. 

В то время в школе было раздельное обучение. В лагере были отдельные отряды мальчиков (нечетные номера 1, 3, 5, 7) и девочек (2, 4, 6, 8). Первый и второй - самые старшие (14-15) лет. Седьмой и восьмой —  октябрята, совсем малявки. Лагерь находился в прекрасном сосновом лесу — как я люблю этот лес и как мне его нехватает! Территория огорожена высоким забором. Каждый отряд (человек по 25-30) размещался в отдельном деревянном бараке. Там рядами стояли армейские железные койки с жесткой сеткой. Постельные принадлежности: тюфяк, колючее армейское одеяло, маленькая подушка, две простыни, наволочка. При каждой кровати - тумбочка, покрашенная коричневой масляной краской. Первая наука, которую нужно было освоить - красиво заправлять койку на армейский манер - конвертиком. Требовали, чтобы все лежало очень симметрично и ровно, как по струночке, без морщин. Койка вожатого располагалась возле входной двери и была отгорожена занавеской. 

Расскажу о том, как коротали в лагере скучные вечера. Какие байки рассказывали, какие стихи читали, какие песни пели. При этом не обойтись без густого отборного мата. 

Никакой пионерской работы в этом лагере не проводилось - и это хорошо. То есть она проводилась, конечно, и о ней отчитывались пионервожатые, они, бедняги, постоянно писали какие-то планы. Но нас это затрагивало мало. 

После обязательной утренней линейки с подъемом флага под барабанную дробь ("Др-р-рищет баба дегтем..."). и очень фальшивые звуки горна —  горнисты были неумелыми, мы шли с вожатыми в лес или на речку. Вечером изредка разводили костер и пекли в нем картошку, добытую на кухне. 

Вообще этот лагерь считался хорошим. Кормили там невкусно, но калорийно. В те времена результат пребывания в лагере оценивался с помощью весов. 

— На сколько ты поправился? 

— На два килограмма. 

— У, здорово!

На завтрак обычно давали крутое яйцо. кашу на молоке, манную, пшенную или рисовую и чай или "кофе". Обед из трех блюд: суп или щи на первое; на второе котлета или кусок рыбы с гарниром, гарнир - картофельное пюре либо перловка; на третье — компот из сухофруктов или кисель, очень редко на третье давали твердое кислое яблоко. На ужин шел обычно пудинг из утренней каши с добавлением небольшого количества изюма или крохотных кусочков чернослива, посыпанный сахаром и политый густым киселем. Изредка подавали мучные оладьи, политые тем же киселем, чай или какао. 

Прочел это описание и пришел к выводу, что выглядит оно прилично и солидно. Поэтому проясню некоторые детали. Начнем, как говорили в старину, с яйца. Оно было жутко переваренным, желток имел цвет старой бронзы, покрытой патиной. В рот не лезло. Слово "кофе" я не зря взял в кавычки. Это был, по всей вероятности, ячменный кофейный суррогат с добавлением небольшого количества молока. Котлета процентов на 80 состояла из черного хлеба и сильно отличалась по вкусу от домашней. Рыба, которую иногда подавали на обед, была треска, но не жареная, а какая-то пареная, с неприятным запахом. Картофельное пюре было полужидким, с комьями, потому как его сильно разбавляли водой. Про крупную перловку (шрапнель) говорить не буду. Второе блюдо часто поливали слизким и противным "белым соусом", напоминающим сопли, обычно мы просили: "Без подливы!". Кисель варили из порошка, он был розовато-белесого цвета и предельно невкусным. Овощи и фрукты, кроме упомянутых яблок, в рацион не входили. Правда, в лесу мы каждый день наедались черникой. 

До сих пор я не люблю манную кашу, крутые яйца, перловку, долго не мог есть картофельное пюре. Зато осталась старая любовь к компоту из сухофруктов. Теперь вы можете, наконец, понять, каким я был избалованным и привередливым. 

Было, однако, немало ребят, которые дома питались хуже, чем в лагере. Именно они чаще всего проводили в лагере по две смены подряд. 

Главное, что можно сказать о лагере — там было тоскливо. Хочу напомнить, что телевидения тогда не было, кино показывали два раза за всю смену, библиотека была слабенькая — там работала пожилая тетка, штатная библиотекарша из какой-то минской школы, которая привозила в лагерь часть небогатой школьной библиотеки.

 Единственным выходом из положения было развлекать друг друга. Мы пересказывали содержание кинофильмов, книг, рассказывали анекдоты. Именно там я впервые познакомился с жанром, который теперь называют "русским шансоном" и с лагерным фольклором. 

Напоминаю, это было время после большой амнистии в связи со смертью Сталина. Многие миллионы вышли из зон заключения. У них были друзья, родственники, соседи. Лагерная культура глубоко проникла в массы. В нашем пионерском лагере было очень популярно, например, такое стихотворение. 

Получил письмо от внука дедушка Федот. 

Внук его, как сука, в лагере живет… 

Дальше на матерном языке рассказывается, как внук просит деда прислать посылку (”С табаком тут плохо, сала, масла шли…”), а дед в грубой форме отказывает  ему.

Раньше с такой поэзией можно было познакомиться на зоне, в подворотне или пионерском лагере. Зато теперь лафа. В интернете есть все или почти все.

 А вот попробуйте найти в интернете прототип, балладу Ивана Захаровича Сурикова "Горе" (1872).

Получил письмо от внука дедушка Федот. 

Внук у дедушки Федота в городе живёт... 

Пишет внук, чтобы не ждали денег от него...

У него по самый локоть отнята рука…

* *  *

По улицам шагает веселое звено.  

Никто кругом не знает, куда идет оно.  

Друзья шагают в ногу, никто не отстает,  

И песни всю дорогу тот кто хочет тот поет.  

  Сергей Владимирович Михалков 

  "Веселое звено" 

Такие песни крутили по лагерному радио. Эта песня еще в детстве меня удивляла своей тупостью и какой-то оторванностью от жизни. Теперь я снова читаю её текст и ярко представляю, что, встретив на улице такое звено, нормальный человек предпочтет отойти подальше. 

Вожатые в основном были нормальные люди, чаще всего студенты. Старшая же пионервожатая, профессиональный комсомольский