Рабочий Степан Полевой оказался тем человеком, который помог Васе связаться с большевистским подпольем. Вскоре юркий подросток стал появляться на рабочих окраинах, проворно наклеивал на стенах домов и заборах листовки и тут же исчезал. Но особенно привлекала его пристань. Однажды он пришел туда поздно вечером. Только что кончилась разгрузка парохода, и рабочие группами и в одиночку расположились на отдых.
Вася достал из-за пазухи пачку листовок, подбросил ее кверху. Рабочие быстро хватали разлетевшиеся листки и принялись их читать.
— Полундра! — раздался предупредительный возглас.
Листовки мгновенно исчезли в карманах и под робами грузчиков. Подросток притаился за штабелем ящиков.
Появились вооруженные полицейские. Среди них находился штатский. Вася узнал в нем шпика, обычно шнырявшего целыми днями на пристани.
Полицейские начали обыскивать грузчиков и тех, у кого обнаруживали листовки, отводили в сторону. Шпик шепнул что-то одному из полицейских и вместе с ним бросился к бочкам и ящикам.
— Вот он, держите! — завопил шпик.
Фигурка подростка замелькала в узком извилистом проходе.
— Стой! Стой!
Раздались свистки.
«На пароход, там меня не найдут!» — решил Вася.
Он проскочил трап и кинулся к мостику, ведущему на среднюю палубу. Добежав до перил, бросился вниз головой. Долго плыл под водой, потом перевернулся на спину и осторожно появился на поверхности, чтобы передохнуть и осмотреться. На палубе было тихо. Видно, полицейский и шпик сбились со следа. Вася уплывал все дальше и дальше, пока не оказался в безопасности.
Опыт подсказывал Васе, что действовать надо с большой осторожностью. Как-то, отправившись расклеивать листовки, он заметил, что сзади появились трое парней. Вася стал колесить по улицам, но парни не отставали. Неужели «хвост»? Так повторялось и в последующие дни. Ловкость и находчивость каждый раз помогали юному подпольщику. Он то незаметно исчезал в проходных дворах, то на ходу вскакивал в трамвай, а однажды, разбежавшись, прыгнул, к изумлению пассажиров, в отчалившую от берега джонку. Однако Вася не сообщил о своих подозрениях Полевому. Это была тяжелая ошибка.
В праздничный день подросток отправился на Мальцевский базар. Ведь там в это время бывает немало рабочих. Затерявшись в густой толпе, быстро раздал листовки. Теперь оставалось наклеить несколько штук на заборе. К нему и направился Вася, как вдруг почувствовал, что его крепко схватили за руки.
Окровавленный, в изодранной одежде, Вася оказался в белогвардейской контрразведке. Прямо перед ним за столом сидел человек в английском френче с полковничьими погонами. Это был сам начальник контрразведки Киселев. На Васю смотрели жестокие, стального цвета глаза.
— Ну что, Вася, — послышался рокочущий баритон, — как, брат, дела? Вон как разукрасили тебя. А все сам виноват. Не надо было сопротивляться. Мы зла тебе не сделаем. А вот большевики воспользовались твоей неопытностью и толкнули на гибельный путь. Нам, Вася, все известно, и ты должен только подтвердить некоторые вещи... Наказывать тебя не собираемся, не беспокойся, а вот наставить на путь истинный — это наша святая обязанность. Ты честный, доверчивый парень. Большевики, брат, ловко умеют прикидываться смелыми, благородными людьми, а в действительности они жалкие трусы. На опасное дело посылают таких вот подростков, а сами прячутся в кустах. Ты, конечно, знаешь, где они отсиживаются. Не так ли?
Полковник пытливо смотрел на юного подпольщика, но тот молчал.
— Ты что, не слушаешь меня?
— Слушаю.
— Вот и хорошо, дружок. Назови, пожалуйста, всех подпольщиков, которых знаешь. Я, разумеется, тотчас освобожу тебя. А чтобы ты мог по-человечески жить, дам денег.
— Деньги — за предательство?
— Ну зачем так, — пожал плечами контрразведчик. — Большевики — наши общие враги. Не было бы их, нам не пришлось бы с тобой встречаться при таких печальных обстоятельствах. Ведь ты должен одеваться, обуваться? Должен. А на все это нужны деньги.
Киселев умолк, ожидая ответа. Стенные часы отсчитывали секунду за секундой. Казалось, вот-вот должен наступить какой-то страшный момент. И он наступил.
Вася рванулся к столу.
— Дешево хочешь купить!
Начальник контрразведки вскочил:
— Эй, там, ко мне!
В комнате появилось сразу несколько человек.
— Вытянуть из этого щенка все, что он знает!
Исчезновение Васи взволновало подпольщиков, особенно Полевого. И он первым отправился на поиски.
Полевой решил начать с Мальцевского базара. Здесь он долго ходил, прислушиваясь к разговорам, и, не заметив ничего заслуживающего внимания, хотел уже отправиться дальше. Неожиданно его взгляд привлекла группа мальчишек у забора. Один из них энергично жестикулировал и что-то рассказывал приглушенным голосом. Подпольщик повернул назад и медленно двинулся вдоль забора.
— Вот тут, — говорил рыжий паренек лет двенадцати, — сам видел, как Ваську схватили...
Через плечо у рассказчика висела клетка с двумя синицами.
— Эй, хозяин, — начал Полевой. — Поди, синицы-то самцы?
Мальчонка встрепенулся.
— А вот и нет, дяденька. В аккурат для разводки парочка!
— Значит, мне везет. — Степан вплотную подошел к ребятам. — Забираю твой товар. Сколько просишь?
— По рублевке за синицу.
— Ладно. Согласен даже набавить. Только ты не откажи, донеси клетку до дому.
— А где вы живете?
— Недалеко. Да мы вместе пойдем. Надо мной, понимаешь, приятели издеваются, что птичек покупаю. Так я уж вперед с пустыми руками отправлюсь, а ты сзади следуй. Понял?
— Понял, дяденька.
— Ну, пошли.
Ребята проводили своего товарища завистливыми взглядами.
На Светланке, у кафе, Полевой остановился, подозвал мальчика.
— Пирожного хочешь?
Юный птицелов вытаращил глаза от удивления.
— А кто его не хочет?
В просторном зале было пусто.
Полевой усадил мальчонку за столик, рядом расположился сам.
— Ну, давай знакомиться. Скажи, как тебя зовут?
Юного птицелова звали Генкой. Отца у него не было, и ловля птиц была для мальчонки почти единственным средством к существованию.
Официантка принесла пирожного и кофе.
Генка выжидающе посмотрел на Полевого.
— Ешь, Гена, не стесняйся, — сказал тот и принялся, не торопясь, отхлебывать из стакана.
Мальчонка с жадностью набросился на пирожное и запивал горячим кофе.
— Слышал я, — начал Степан, — рассказывал ты ребятам о Васе. Он что, Вася-то, твой знакомый?
