Приведу пример того, как природа признает благодатного подвижника. В тот час, когда мой блаженной памяти старец творил молитву, к дверям его келлии собирались дикие птицы и своим клювом стучали в стекла. Кто-то подумает, что это — действие диавола, чтобы воспрепятствовать его молитве. Однако в действительности диких птиц притягивала молитва старца!!!
— Ах, старче, ты ведешь меня к совершенству. К концу духовной жизни. Человек уже становится царем… Он слегка улыбнулся.
— Еще не все. После многой борьбы, как я упоминал ранее, подвижник может сподобиться экстаза, божественного пленения и войти в Новый Иерусалим, в новую землю обетованную. Ум выходит за свои пределы и созерцает Нетварный Свет. На вечерне Божественного Преображения мы поем стихиру: Неодержимое Твоего светолития, и неприступное Божества, зряще апостолов лучший, на горе Преображения, Божественным изменишася ужасом… Ужас (экстаз) и созерцание (зрение) связаны друг с другом. Говоря об экстазе, мы подразумеваем не отсутствие движения, но божественное присутствие и духовное движение. Это не инертность и умирание, а жизнь в Боге. Отцы говорят, что во время молитвы, когда человек охвачен Божественным Светом, он перестает молиться губами. Уста и язык молчат, молчит и сердце. Тогда подвижник сподобляется созерцания Фаворского Света. Созерцает Божественную нетварную энергию, которая есть естественная слава Божия и естественный безначальный божества луч, сущностное благолепие Божие и сверхсовершенная и предсовершенная красота (святой Григорий Палама). Это тот самый Свет, который видели ученики на горе Фавор, Царство Божие, вечность. Согласно святому Григорию Паламе, Свет — красота будущего века, ипостась будущих благ, совершеннейшее зрение Божие, пища небесных. Сподобившиеся видеть Нетварный Свет — пророки Нового Завета. Ибо, подобно пророкам Ветхого Завета, опережавшим время и видевшим Вочеловечение Христа и Первое Пришествие, созерцающие Свет также опережают время и видят славу Христа, то есть Царство Небесное.
Он замолчал ненадолго, затем глубоко вздохнул и продолжал.
— Божественный Свет охватывает тогда все бытие. Келлия освещается присутствием Христовым, и подвижник переживает некий трезвенный восторг, видит незримого Бога. Бог есть Свет, — говорит святой Симеон Новый Богослов, — и, как свет, вид Его. По словам святого Григория Паламы, защитника богословов, монах в тот час созерцает Божественный Свет… радующее священное зрелище. Вот как описывает это созерцание Макарий Хрисокефалос: Что прекраснее общения со Христом? Что вожделеннее божественной Его славы? Нет ничего более сладкого, чем тот Свет, которым просвещается все светлое чиноначалие Ангелов и людей. Нет ничего желаннее той жизни, в которой все живут, и движутся, и существуют. Нет ничего приятнее вечно живущей красоты. Ничего любезнее беспрестанного веселия. Ничего вожделеннее непрерывающейся радости, всеблаголепного благолепия и бесконечного блаженства. То есть тогда радость и веселие бесконечны. Не хватает слов, чтобы передать эти состояния. Вот что говорит об этом святой Симеон Новый Богослов.
Он взял в руки одну из книг и начал читать.
На одре лежу, находясь вне мира.
И, находясь в келье моей. Того, Кто вне мира
Находится и пребывает, вижу, с Ним и беседую.
Говорить же дерзаю и люблю, любит меня и Сей.
И, соединяясь с Ним, восхожу к небесным.
Вкушаю и насыщаюсь одним лишь созерцанием.
И знаю, что это истинно и несомненно.
И, где тело мое тогда пребывает, не ведаю.
Знаю, что сходит Недвижимый,
Знаю, что взирает на меня Незримый.
Знаю, что вне всего творения Пребывающий
Внутрь Себя принимает меня и заключает в объятия.
И нахожусь я тогда вне всего мира.
Я, всего лишь смертный и ничтожный в мире,
Внутри всего себя созерцаю Творца мира.
И знаю, что не умру я, пребывающий внутри жизни
И весь имея жизнь, бьющую ключом, внутри меня.
Старец прочитал этот отрывок с большим воодушевлением. Голос его был полон вдохновения, глаза сияли, лицо светилось неизъяснимой радостью. Под влиянием по трепетного голоса и духовного веселия у меня выступили слезы.
— Тогда от божественного присутствия, — продолжал он, — просвещается лицо подвижника. Он может, подобно Моисею, находившемуся во мраке неведения, по мраке ослепительного света приобрести незабвенное знание и неизреченное богословие.
Ненадолго он остановился. Я слушал в изумлении, почти не дыша.
— Эту сладость Света чувствует и тело, которое в эти минуты изменяется.
— Каким образом?
— И тело воспринимает некоторым образом благодать, воздействующую на ум, и настраивается на нее, и получает некое ощущение этого невыразимого таинства души. Тело тогда парадоксальным образом становится легким и согревается, т. е. оно чувствует удивительную теплоту, которая есть результат созерцания Света. Так случается с лампадой: когда ее зажигают, тело ее — фитиль — теплится и светится.
— Позвольте мне один вопрос. Возможно, это будет хулой, но я позволю себе задать его Вам. Это изменение тела — действительность ли, а не фантазия? И не является ли плодом воображения так называемая теплота?
— Нет, отец мой. Это действительность. Тело принимает участие во всех состояниях души. Не тело представляет собой зло, но плотской разум, когда тело порабощается диаволом. Помимо того, созерцание Света — это созерцание физическими глазами, которые изменяются и укрепляются Святым Духом и становятся способными видеть Нетварный Свет. В Священном Писании существует множество примеров, свидетельствующих о том, что благодать Божия переходит с души на тело, и оно чувствует действие Животворящей Божественной благодати.
— Не можете ли Вы привести мне несколько примеров?
— Многие псалмы Давида говорят об этом. Сердце мое и плоть возрадовастася о Бозе живе (Пс. 83). На Него упова сердце мое, и поможе ми, и процвете (оживотворялась) плоть моя (Пс. 27). Также в 118 псалме: Коль сладка гортани моему словеса Твоя, паче меда устам моим. Знаем также случай с Моисеем. Когда со скрижалями Закона он сошел с Синая, лицо его сияло. Когда сходил Моисей с горы Синай, он не знал, что лицо его стало сиять лучами оттого, что Бог говорил с ним. И увидел Аарон и все старейшины Израилевы, что вид лица Моисея сияет лучами и боялись подойти к нему (Исх. 34, 29–30). То же было с первомучеником архидиаконом Стефаном. Когда привели его в Синедрион, все, сидящие в Синедрионе, смотря на него, видели лицо его, как лицо Ангела (Деян. 6, 15). Святой Григорий Палама считает, что пот, выступивший у Господа Иисуса Христа во время молитвы в Гефсиманском саду, свидетельствует о чувстве теплоты, возникающем в теле исключительно под влиянием продолжительного моления Богу.
— Простите меня, отче, за то, что беспокою Вас мирским бестактным вопросом. Мы, миряне, не можем понять… Позвольте же мне спросить. Есть ли сегодня монахи, которые при молитве изменяются и созерцают Нетварный Свет?
Он улыбнулся и ответил:
— Когда перестанет действовать в Церкви Святой Дух, тогда не будут существовать созерцатели Нетварного Света. Святая Гора скрывает великие сокровища, и те, кто отрицают это каким-либо образом, противятся и враждуют с Богом. Во времена святого Афанасия Великого некоторые сомневались в Божестненности Христа. В эпоху святого Григория Паламы сомневались в Божественности Нетварных энергий. Сегодня мы впадаем почти в тот же грех: подвергаем сомнению существование обоженных людей, видящих Божественный Свет. И сегодня есть, по благодати Божией, освященные монахи. Этим благодатным подвижникам обязана своим бытием земля. Они просвещают современный мир, погруженный во мрак греха.
— Еще один, возможно, бестактный вопрос. Ты, отче, видел СВЕТ?
С позволения читателя этого малого труда я не стану описывать эту волнующую сцену и все, что было сказано. Хочу покрыть это завесой молчания. Надеюсь вы простите меня…
После большой паузы, окутанной молчанием, я имел нетактичность нарушить безмолвие подвижника. Но так нужно было. Оставалось мало времени, а я хотел узнать побольше. Хотел использовать, насколько возможно, опыт боговдохновенного отца.
— Отче, вновь прошу прощения. Вы сказали, что и сегодня на Святой Горе существуют монахи, созерцающие Нетварный Свет. Полагаю, что они много раз видели его. Каждый раз это одно и то же сияние?
— Можно сказать, что есть духовный свет и свет, который видит человек физическими глазами, когда они предварительно преобразились и получили силу видеть его. Духовный свет — это заповеди, и получает его тот, кто их хранит. Светильник ногам моим закон Твой, Господи, и свет стезям моим. Заповеди Христовы — глаголы Жизни Вечной, а не некие этические внешние предписания. Также и добродетели, которые приобретаются в стремлении исполнить заповеди Христовы, — свет. Вера — свет, как и надежда и любовь. Бог — свет истинный и свет миру. Но имя Бога — любовь. Бог любовь есть. Поэтому мы говорим, что любовь — свет, светлейший всех других добродетелей. Равным образом и покаяние — свет, освещающий душу человека и ведущий его в купель второго крещения, где очищаются глаза от духовной катаракты. Это свет, который получают все христиане, подвизающиеся подвигом добрым, главным образом, те, кто получают очищение от страстей — естественно, в соответствии с теми усилиями, которые они прилагают. Святой Григорий Богослов говорит: Где очищение — там просвещение. Без первого не подается второе. В этом смысле следует понимать слова святого Симеона Нового Богослова о том, что, если человек не видит Света в этой жизни, он не увидит его и в другой жизни.
