США агентурной группы известного Вам Джулиуса Розенберга. Если провал Р-га произошел в результате предательства Фукса, выдавшего своего связника, знавшего в прошлом одного из агентов группы Роз-га, а также последующего предательства этих связника и агента при допросе их амер. контрразведкой, то причины провала Фукса до сих пор точно не установлены. В 1951 г. амер-й контрразведкой были допрошены два других агента научнотехнич-й разведки, один из к-х в прошлом дал нек-е ценные сведения по атомной энергии. В-сы, к-е были им заданы, касались нек-х аспектов их работы с нами в прошлом. Причины, почему контрразведка стала интересоваться этими агентами, также неизвестны. Между тем, предателям Берия, Меркулову и Кобулову во время их работы на руководящих должностях в органах госуд-й безопасности, систематически докладывались все ценные материалы по атомной энергии, реактивной технике и радиолокации, а также сведения об источниках этой инф-ции. В частности, им были известны имена и биограф-е данные агентов Фукса и Роз-га и ряда членов агент-й группы последнего. Работая в Совете Министров СССР, Б. продолжал систематически получать всю инф-ю по в-сам атомной энергии, добываемую научно-техн-й разведкой. А в конце 1950 г. он затребовал из научно-технич. разведки перечень всех имеющихся агент-х материалов по реактивной технике и радиолокации, к-й был выслан в его распоряжение. Впоследствии отмеченные по указанию Б. в этом перечне 38 материалов были направлены в его адрес. 14 этих мат-лов не возвращены до наст. времени. Точно так же до сих пор не было возвращено значит-е кол-во материалов по атомной энергии, несмотря на напоминания тов. Завенягину и тов. Махневу со стороны 2 Главного Управления МВД СССР. Принимая во внимание вышеизложенное, считал бы целесообразным поручить следственной комиссии допросить Берия, Меркулова и Кобулова Б. по этим в-сам и поручить 6 отделу 2 Главного Упр-я подготовить для следствия соответств-е мат-лы.
А. Панюшкин… декабря 1953 г.» [166]
Как видно из этого пространного текста, у чекистской контрразведки действительно были формальные основания задать Берии «неудобные вопросы». Но вряд ли за этим формализмом скрывалось что-то большее, чем желание продемонстрировать «бдительность» и лояльность новому руководству страны. (Ну, и действительный интерес Феклисова к деталям провала Фукса, оборвавшего его блестящую работу в Лондоне…).
Но в нашей ветви альтерверса вопросы и не были заданы. В документе отсутствует дата, но стоит месяц – декабрь. Это черновик письма, который ещё должен пройти согласование и правку. После этого (если Круглов сочтёт целесообразным) нужно будет согласовать вопросы с ведущим дело Генеральным Прокурором Р. А. Руденко, и включить тему в план допросов. Всё это требует значительного времени.
В «нашей истории» черновик не прошёл и первого этапа – согласования:
«[Док-т не подписан. На с. 329 – резол-я Квасникова от 18.12.53: “Тов. Барковскому В. Б. Данный документ мною доложен т. Доброхотову и т. Панюшкину. Поскольку мы не имеем уличающих данных, провести допрос только на наших предположениях не представляется возможным, нечем их припереть”». [167]
А времени для сбора «уличающих данных», чтобы «припереть» Берию, Меркулова и Б. Кобулова уже не было. Да и не нужно это было – Берия был расстрелян 23 декабря 1953 года, через 5 дней после сетования Квасникова о недостаточности имеющихся «уличающих данных». Ветвление исторического альтерверса произошло и без «достаточных данных», а в выбранной ветви новому руководству эти данные уже нужны были как прошлогодний снег…
Конечно, в 1949 году Лаврентию Павловичу в нашей ветви альтерверса даже в страшном сне не могло присниться, что «прорехи» в режиме «атомной секретности», обнаруженные Фуксом и ставшие известными его куратору Феклисову и его руководителю Квасникову, могут так «аукнуться» ему в 1953 году.
Рассматривая в 1949 г. возможность использования Жоржа в работе контрразведки Берия, прежде всего, рассчитывал на длительный опыт его успешной работы в условиях тотального контроля американских спецслужб.
А в том, что Коваль согласится на сотрудничество с ним в деле улучшения деятельности контрразведки, Берия, конечно, не сомневался. Но как убедить Курчатова в необходимости принять Коваля в свою команду?
Если предложить Курчатову кандидатуру Коваля прямо, он наверняка будет считать это попыткой внедрения к нему «засланного казачка». Да это было и невозможным даже для Берии – введение в проект американца (а Коваль и по анкетным данным, и «по сути», с точки зрения кадровиков, был именно американцем) требовало предварительно личного одобрения Сталина.
Шансов на согласие Сталина почти не было. Берия уже имел негативный опыт попытки введения в проект американского учёного российского происхождения Г. Н. Антонова в 1945 году. Г. Н. Антонов в это время был заведующим кафедрой физической химии Фордхемского университета (Нью-Йорк, США). По характеристике самого Берии в письме к И. В. Сталину, Г. Н. Антонов был
«продолжателем работ профессоров Менделеева и Коновалова… В 1914 году защитил диссертацию на тему «Продукты дезинтеграции урана»» [168]
Известно, что он работал по теме радиоактивности у самого Резерфорда, в 1911 г. открыл радиоизотоп Уран-У (231Th), в годы Первой мировой войны читал в Петроградском Университете курс лекций по радиоактивным веществам, в январе 1917 года (ещё до революции и потому никак не мог быть причастным к борьбе против большевиков!) покинул Россию, но в 1945 году просил у И. В. Сталина
«разрешить мне вернуться на Родину и принять участие в воссоздании всего того, что разрушила эта война, кончившаяся столь блестяще благодаря Вашему лидерству». [169]
Фактически, сам Берия ручался за него:
«компрометирующих данных на АНТОНОВА не имеем». [170]
Но Сталин отказал – даже несмотря на «покровительство» самого Берии! (скажем мягче – «возможное покровительство», поскольку архивный экземпляр письма к Сталину Берией не подписан☺).
Сталин американцам (если говорить точнее – российским эмигрантам, обосновавшимся в Америке), претендующим на работу над бомбой непосредственно в нашем атомном проекте, не доверял.
Вот ещё одно свидетельство на эту тему:
«Александр Васильев: Был, по крайней мере, один человек, который попросил денег за свою информацию. Звали его Борис Подольский, псевдоним «Квант». Родился он в России в 1896 году, эмигрировал в Америку в 1911 году. В 35 году вместе с Альбертом Эйнштейном он написал очень важную работу по квантовой механике. А в 42 году он пришел в советское посольство в Вашингтоне и сказал, что хочет поехать в Советский Союз, чтобы помочь создать атомную бомбу. Ему сказали, что это невозможно. Потом с Борисом Подольским встречались в Нью-Йорке, и в частности, с ним встречался Семен Семенов. Когда Подольский пришел на встречу с Семеновым, он сказал, что хотел бы
