И вот совсем недавно в Политехническом музее в Москве рядом с большим глобусом Земли был установлен глобус поменьше — Луны. Множество астрономов разных стран потрудились над тем, чтобы нанести географические названия на одну половину этого глобуса. Вторую половину его заполнили советские ученые. Ведь только после полета третьей космической ракеты стало возможным создание глобуса Луны. Советские ученые дали названия вновь открытым лунным горам и морям.
Сейчас близким и уже не фантастическим стал полет на Луну человека, возможность установления на Луне автоматической станции.
Как же не заинтересоваться рельефом Луны, строением ее поверхности? Ведь не за горами время, когда придется ходить по ней, жить на ней, может быть, довольно длительный срок, исследовать ее не в телескоп, а прямо на месте. И еще ближе дни, когда появится возможность установить на Луне межпланетную станцию.
Селенографии были заданы конкретные вопросы: Какие физические условия найдут на Луне первые межпланетные путешественники? Каково строение поверхности, на которой будет установлена межпланетная автоматическая станция?
Селенография ответила: поверхность Луны шероховата, пориста, неровна, похожа на большую губку. Ее покрывает толстый слой вулканических лав, пепла, шлака и пыли.
Множество причин сделали лунную поверхность такой, какой рисует ее современная наука. Почти полмесяца длится на Луне ночь, и всю ночь стоит стопятидесятиградусный мороз. Столько же тянется день, и термометр показывает сто двадцать градусов выше нуля. Так же резко скачет температура и при затмениях. Не мудрено, что даже самые твердые породы не выдерживают, растрескиваются, крошатся.
Миллионы лет долбят Луну метеориты и мелкие метеоры. Не мудрено, что поверхность ее стала похожей на губку.
Советский геолог А. В. Хабаков, много лет занимающийся селенографией, пришел к выводу, что Луна как планета не мертва. Она, подобно Земле, живет своей планетной жизнью, испытывает то расширение коры, то ее сжатие. Периоды расширения и сжатия много раз сменяли друг друга. Хабаков утверждает, что в периоды расширения и усиления вулканической деятельности на Луне образовались горы, пики, кратеры. А в период сужения, опускания коры возникли лунные «моря». Сжатия и расширения создали на поверхности Луны также многочисленные разломы, трещины, борозды, валы и жилы. Таких взглядов придерживается современная наука, это ее последнее слово, последнее, но, разумеется, не окончательное.
НУ, А КАК ЖЕ ЛУННЫЕ КРАТЕРЫ?
Ну, а как же лунные кратеры и цирки, которым посвятил столько времени и труда Вегенер? Может ли современная наука ответить точно и уверенно на вопрос об их происхождении?
Спор об этом все еще продолжается, в нем все еще нет победителя. Правда, гипотезы — вулканическая и метеоритная — выглядят теперь не так примитивно, как во времена Вегенера. Наука накопила множество новых фактов, она с большей глубиной рассматривает вопрос о формировании лунного рельефа. Однако в основе спора по-прежнему лежат два противоположных взгляда. Одни считают, что возникновение кратеров и цирков — результат действия внутренних сил Луны, другие, подобно Вегенеру, приписывают их образование силам внешним, чужим, посторонним.
В конце XVIII века ученый мир был потрясен сообщением английского астронома Вильяма Гершеля, утверждавшего, что он наблюдал извержение вулкана на Луне. Никаких доказательств, кроме собственных наблюдений, у Гершеля в то время не было, да и быть не могло. В течение ста пятидесяти лет селенографы наводили на Луну свои телескопы, стремясь найти подтверждение словам английского астронома. Однако новых вулканических извержений на Луне заметить не удалось… Наука пришла к выводу, что в настоящее время действующих вулканов на Луне нет.
И вот в 1958 году ученые снова услышали о действующем вулкане на Луне. О нем сообщил советский астроном профессор Н. А. Козырев, и у него в отличие от Гершеля были документальные доказательства — фотографии.
В Крыму, в обсерватории, где имеется мощный телескоп, Козырев долгое время вел наблюдения за огромным лунным кратером Альфонс. Исследования велись спектральным методом. Козыреву удалось получить около двух десятков снимков спектра Альфонса. Все снимки подтверждали, что кратер находится в спокойном состоянии. И в ночь на 3 ноября Козырев, продолжавший свои наблюдения, получал сначала обычные снимки. Но утром, примерно около шести часов, яркость одного из пиков кратера внезапно увеличилась. В спектре пика появились яркие полосы углерода и его соединений. Это длилось тридцать минут. Затем явление прекратилось. На снимках, сделанных позже, кратер находился опять в своем обычном состоянии.
Рассматривая снимки, полученные в шесть часов утра, Козырев решил, что ему удалось поймать и сфотографировать Альфонс в катастрофические для него минуты — в минуты извержения вулкана. Значит вулканические процессы на поверхности Луны не затухли, они продолжаются и в наше время.
Многие ученые придерживаются сейчас мнения, что лунные цирки и кратеры — результат действия вулканов. Известный советский астроном академик Н. П. Барабашев пишет, что «происхождение форм рельефа лунной поверхности можно хорошо объяснить только процессами, совершающимися в глубинных и поверхностных слоях Луны, в том числе и вулканическими, а не действующими извне силами [как метеориты]».
Фотография действующего вулкана! Не правда ли, веское доказательство? Такая документальная фотография может убедить даже самых скептически настроенных людей. Но баллисты не сдаются.
Они считают, что хотя, по всей вероятности, лунные вулканы действуют и извергаются, не они являются главной силой, формирующей лунный рельеф, дробящей поверхность, создающей кратеры. Главной силой являются метеориты.
И у сторонников метеоритной гипотезы появилось за эти годы много новых и веских доказательств. Вегенер, описывая цирки Луны, ссылался на Аризонский кратер и озеро Каалиярв. Уже после его смерти на Земле было открыто несколько новых метеоритных кратеров.
Падая на лунную поверхность, метеорит действует как бомба большой разрушительной силы. Образуется колоссальная воронка — кратер. Московские профессора К. В. Станюкович и В. В. Федынский установили, что при этом превращается в пар такое большое количество вещества, что оно превосходит по весу сам метеорит. Частицы пара приобретают огромную скорость и часто совсем покидают Луну. Но часть раздробленных материалов оседает обратно на планету. Причем оседание достигает максимальной интенсивности в точке взрыва и на определенном расстоянии от нее. В результате на месте взрыва вырастает центральная горка, а на расстоянии максимального отложения — кольцевой вал.
