имущество в целости.
Они хорошо знали, что всякий город, не захотевший сразу же покориться мне добровольно, ждет суровое наказание — после его взятия все жители мужского пола будут истреблены, молодые женщины угнаны в рабство, а имущество жителей станет добычей войска. Те, кто ходатайствовали предо мной за жителей Тебриза, говорили, что тебризцы не виноваты, лишь из страха перед султаном Ахмадом, они не смеют открыть городские ворота, чтобы вошло мое войско.
На второй день осады на верху крепостной стены появился человек, который прокричал на тюркском языке: «Кто есть Амир Тимур? Скажите ему, чтобы показался мне!» Его спросили, кто он такой. Он ответил, что он — султан Ахмад Илькани, и что он хочет говорить с Амиром Тимуром. Его спросили, что он хочет сообщить Амиру Тимуру? Тот прокричал в ответ на том же тюркском языке: «То, что я хочу сказать, я сообщу самому Амиру Тимуру». Я вышел из шатра и направился к крепостной стене и прежде, чем я успел что-либо сказать, султан Ахмад прокричал: «Эй, Тимурленг, я узнал тебя, ибо ты хромаешь на левую ногу — это твоя отличительная примета». Я спросил по-тюркски: «Это ты султан Ахмад?» Он ответил утвердительно. Я продолжал: «Ты невежа и дурно воспитан, ибо только невеже свойственна столь явно проявлять свою невоспитанность».
Он спросил, из чего я заключил, будто он невоспитан. Я ответил: «Потому что ты произносишь непотребные слова». Султан Ахмад ответил, что он не произносил непотребных слов, а только лишь отметил мою хромоту. Я сказал: «Теперь я понял, что ты еще более невежественней, чем я предполагал, ибо у тебя не хватает ума понять, что ты сказал неподобающие слова, ибо говорить людям увечным об их увечье в лицо и есть высшая степень бестактности. Воспитанный человек никогда не позволит себе сказать увечному о его телесном недостатке». Султан Ахмад сказал: «Знаешь ли почему позвал тебя и что я хотел бы сказать тебе?» Я сказал: «Говори, чего ты хочешь?» Он ответил: «Я хотел, чтобы ты знал, кто я. Мои предки из правящего рода Илканийан, хочу, чтобы ты знал кем они были и что они совершали». Я сказал: «Какими бы великими не были твои предки, им все равно далеко до моего великого деда Чингиз-хана. Тем не менее я знаю, что и Чингиз-хан не встанет из своей могилы, чтобы придти ко мне на помощь, и потому каждый раз я должен своими силами доказывать на что я способен».
Султан Ахмад сказал: «Я хочу дать совет человеку, называющему себя внуком Чингиз-хана». Я спросил, что это за совет. Он продолжил: «Чингиз-хан не стал идти сам походом на Азербайджан, вместо того он прислал сюда своего сына, ибо знал — если придет в этот край сам, то найдет здесь свою могилу. Ты, как внук его, должен последовать его примеру и посему, сегодня же сверни свой лагерь и покинь эти места, чтобы дожить свою жизнь в добром здравии»..
Я ответил: «Меня не страшит смерть. Если бы я ее боялся, я бы не ступил ногой на эти земли». Султан Ахмад ответил: «И я не боюсь смерти». Я ответил: «Твои поступки расходятся с твоими словами, ибо если бы ты не боялся умереть, не прятался бы за стенами Тебриза. Тот, кто отсиживается за стенами крепости, тем самым показывает свой страх перед смертью». Султан Ахмад сказал: «Я выбрал оборону в крепости не потому, что боюсь, а лишь потому, что желаю сберечь жизни своих воинов, кроме того, если не станет меня, некому будет возглавить мое войско». Я сказал: «Есть у тебя еще что сказать мне?» Султан Ахмад сказал: «Конечно есть, и вот что — если не уйдешь отсюда подобру, я позабочусь о том, чтобы ты стал хромым и на вторую ногу!»
Я повернулся и направился к своему шатру. Султан Ахмад заорал: «Куда это ты направился?» Я ничего не ответил, ибо был убежден, не стоит тратить время на разговоры с трусом, укрывшимся за крепостной стеной, из страха за свою жизнь.
На пятый день осады прибыл отряд из двадцати тысяч воинов, обещанный Сулейманом, сыном Йилдирима Баязида. Командир отряда сообщил, что они шли и днем и ночью, чтобы скорее соединиться с нами. Тот командир имел звание «туман-баши», звали его Нусрат Алтун, его войско называли войском чаушей. Он сказал, что правитель Рума дал ему наказ добросовестно исполнять все, что я повелю, и если необходимо — отдать ради этого свою жизнь и жизни своих воинов.
В Тебризе я не стал прибегать к устройству подкопов и взрывов для разрушения крепостной стены, ибо сумел одержать победу над султаном Ахмадом прибегнув к обычным средствам. Битва за Тебриз длилась не более десяти дней, город пал, вследствие восстания, поднятого жителями городского квартала Шам. Эти люди, как и мой предок Чингиз-хан, происходили из монгольского племени и обладали доблестью, свойственной их предкам. Они так же были настолько доведены до крайности притеснениями со стороны султана Ахмада, что и смерть их не страшила и потому они восстали против своего правителя. Услышав о восстании внутри города, я направил несколько тысяч воинов на приступ стен с помощью лестниц, чтобы тем самым помочь восставшим.
Восстание в квартале Шам длилось два дня. И пока внутри города шло сражение, мы шли на приступ снаружи, высокую отвагу при этом проявили двадцать тысяч воинов, присланных в мое распоряжение Сулейманом, правителем Шама и в конце-концов ворота города раскрылись, чтобы встретить моих воинов.
Султан Ахмад Илькани пытался бежать, однако был схвачен и прежде, чем его успели доставить ко мне, он был убит разбушевавшейся толпой, жаждущей воздать ему за все совершённые им злодеяния.
В последние дни битвы за Тебриз меня посетил шейх Масъуд из Шабестара, внук знаменитого Мухаммада Шабестари, автора книги «Гульшани Раз» (Цветник тайн), о которой я упоминал ещё в начале своего повествования. Шейх Масъуд, как и другие, ходатайствовал за жителей Тебриза. Он просил не подвергать жителей Тебриза массовой казни и не лишать их имущества. И поскольку часть горожан, то есть жители квартала Шам, подняв восстание, облегчили для меня задачу по взятию города, я воздержался от массовой казни и изъятия имущества, забрав однако все имущество и достояние султана Ахмада, со смертью которого прекратила существовать династия правителей Илькани.
Квартал Шам в Тебризе был создан Газан-ханом, падишахом Азербайджана. Газан — хан был потомком Чингиз-хана, умершим в Тебризе в 703 году хиджры по лунному календарю. Он был похоронен в квартале Шам и
