Несомненно, безоглядная, страстная борьба Михаила Тверского за великое княжение Владимирское объяснялась не только его темпераментом. На карту было поставлено очень многое, и оба соперника это понимали. Речь шла не об очередной «смене караула» во Владимире, а о гораздо более масштабных вещах. Историк А. Е. Пресняков писал: «Перед нами значительный момент в истории Владимирского великого княжества, и нельзя не пожалеть, что летописные своды сохранили лишь отрывочные и слишком глухие известия. Но и по этим весьма недостаточным данным ясно, что борьба между Михаилом и Юрием пошла за широкую задачу – за власть над всей Великороссией, стало быть, за восстановление единства ее политических сил и политического главенства над ними. Попытка Михаила Ярославича и его сторонников бояр захватить такие пункты, как Великий Новгород, Переяславль, Кострому и Нижний Новгород, не может быть сведена к „усилению Твери“ или „увеличению тверского удела“. Явственно проявились более широкие политические притязания; завязалась борьба за наследие великих князей Александра и Ярослава Ярославичей» (110, 105).
Согласно фрагменту из Татищева, Михаил выиграл спор благодаря добродетели Юрия, пожалевшего Русскую землю и во имя ее блага добровольно снявшего свою кандидатуру. Проще всего посмеяться над наивностью объяснения летописца и предположить, что Юрию просто не хватило денег, тогда как Михаил оказался более состоятельным. Однако простота объяснений не должна ввести в заблуждение внимательного исследователя. Следует почаще вспоминать слова СМ. Соловьева: «Мы считаем непозволительным для историка приписывать историческому лицу побуждения именно ненравственные, когда на это нет никаких доказательств». А потому не станем опровергать летописца и повторим вместе с ним: да, вероятно, Юрий и вправду был потрясен той безответственностью, с которой Михаил Тверской раздавал татарам свои векселя на обильно политое потом и кровью русское серебро.
Но благородные порывы человеческой души часто бывают подобны мгновенным вспышкам света, после которых сгущается мрак. Юрий вернулся на Русь побежденным. Его переполняли чувства стыда, унижения, досады и ненависти к победителю. Он, стиснув зубы, слушал рассказ о том, как Михаил Тверской торжественно взошел на великокняжеский стол во Владимире и как сам митрополит Максим возложил на его голову золотой венец. Но и Михаил Тверской был далек от великодушия победителя. Вернувшись домой, он узнал о разгроме тверичей под Переяславлем и о гибели Акинфа. Это было оскорбление, на которое по кодексу княжеской чести следовало ответить немедленно. Взывали к отмщению и неприкаянные души верных владимирских бояр, растерзанных разъяренной толпой в Нижнем Новгороде и Костроме.
И князь Михаил решил жестоко отомстить своим врагам. Его разбуженная ярость не знала границ. Единственный, кто мог бы остановить его на пути ненависти, был старый митрополит. Но 6 декабря 1305 года Максим ушел туда, «идеже несть печаль, ни воздыхание, но жизнь вечная». Его похоронили в Успенском соборе во Владимире на Клязьме, в приделе во имя святого Пантелеймона.
Предоставив Михаилу широкие полномочия, Орда, однако, не спешила помогать ему войсками. Повторялась прежняя ситуация, когда великий князь Андрей Александрович был властью без силы, а его московско-тверские соперники – силой без власти. Однако Михаил был далеко не Андрей. За ним стояла боевая мощь тверской земли – самой многолюдной части Северо-Восточной Руси в этот период. И эту мощь он сразу же решительно пустил в дело.
Возвращаясь из Орды, Михаил остановился в Нижнем Новгороде. Возможно, туда по его приказу уже были переправлены на судах войска из Твери. Князь решил примерно наказать всех «черных людей», принявших участие в мятеже и расправе с владимирскими боярами. Он беспощадно «изби всех вечников, иже избиша бояр». По этому поводу летописец наставительно замечает в заключение: «и ту же чашу истина: им же бо судом судите, судят вам, и в ню ж меру мерите, возмерится вам» (22, 176).
(По некоторым летописям, эту расправу учинил не Михаил Тверской, а местный князь Михаил Андреевич Городецкий, сын умершего в 1304 году великого князя Андрея Александровича. Вообще следует иметь в виду, что при изложении событий этого времени летописцы, работавшие в более поздний период, придерживались двойной самоцензуры. О Юрие Московском не следовало давать компрометирующих его сообщений, так как он был одним из предков правящей династии; о Михаиле Тверском также следовало сохранять только положительный материач, ибо после трагической гибели этого князя в Орде в 1318 году церковь причислила его к сонму мучеников за веру и за землю Русскую.)
Тверской князь выиграл схватку в Орде, и это, конечно, была его великая победа. Но впереди еще была тяжелая борьба на Руси. Прежде всего Михаил должен был сломить сопротивление своих московских недругов. В 1305 – 1306 годах он совершил большой поход на Москву, где сидел побежденный в Орде Юрий с братьями. Летопись сообщает: «Князь Михаил Ярославич... иде ратью к Москве на великого князя Юрья Даниловича (это ошибка летописца: Юрий не был тогда великим князем. – Н. Б.)... и на братию его, и бысть им брань многа, и помале смиришася» (22, 176).
Так второй раз пришлось нашему герою юному князю Ивану смотреть на мир сквозь узкую щель в крепостной стене. Примечательно, что летописи, прошедшие позднее через руки московских редакторов, не сохранили подробностей этой войны. Несомненно, москвичи хотя и не были разгромлены, но все же остались в проигрыше.
По-видимому, именно тогда тверичи отняли-таки у москвичей Переяславль-Залесский, который стал частью территории великого княжения Владимирского. Только овладев ярлыком на великое княжение уже после смерти Михаила в 1318 году, Юрий восстановил контроль над Переяславлем (91, 139).
Первое нашествие тверичей на Москву в конце концов попросту увязло в грязи. Все лето 1306 года лил дождь, превративший дороги в непролазные болота, а болота – в настоящие озера. Устав без конца расхлебывать эту небесную хлябь, Михаил прекратил поход и отправился домой, в Тверь. Там его уже ждали иные, приятные, волнения и хлопоты. Предстояло отпраздновать рождение сына Константина, которого подарила ему жена, княгиня Анна – дочь ростовского князя Дмитрия Борисовича. Михаил женился на ней в 1294 году, незадолго до кончины ее отца – правителя некогда могущественного, но к этому времени уже заметно ослабевшего Ростовского княжества.
Собравшись с силами, Михаил летом 1307 года предпринял второй поход на Москву. На сей раз летопись сообщает некоторые подробности событий. Тверичи ходили в поход «всею силою». Решающее сражение у стен Москвы произошло в пятницу 25 августа, на память апостола Тита. Московская крепость выдержала штурм. Тверичи «много зла сотвори и, града не взяв, отъиде» (22, 177).
