Выпив чайку из самовара и посмотрев короткое кукольное представление в лубочном балагане, Пушкины возвращаются домой на Поварскую, покидая Красную площадь через Иверские ворота с двумя шатровыми башенками, на которых блестят двуглавые орлы.
На третий день Пасхальной недели Оля и Саша с дядькой Никитой идут в Кремль, гуляют в Тайницком саду, заходят в Успенский собор к мощам московских святителей и забираются наконец на звонницу Ивана Великого.
Ещё не отдышавшись после подъема по крутой винтовой лестнице со стёртыми ступеньками, Саша прильнул к перилам кованой решётки: «Оля, Никита, какая красота! Ух! Вся Москва как на ладони!»
С высоты хорошо видны золотые купола и белые закомары кремлёвских храмов, старинные государевы терема, кирпичные кремлёвские стены с башнями, голубая лента Москвы – реки… Вот изящный Пашков дом с бельведером и колоннами, окружённый ещё не распустившимся садом с пустыми пока чашами фонтанов и гуляющими по аллеям нарядными господами, которые с высоты кажутся лилипутами. Вот широкий Каменный мост через Москву – реку, по которому букашками ползут экипажи. На востоке недалеко от Спасской башни вырисовывается сонм ярких узорчатых куполов собора Василия Блаженного.
От Кремля тянутся во все концы змейки московских улиц с каменными особняками богачей и деревянными усадьбами менее состоятельных горожан, с монастырями и приходскими церквями. Отовсюду слышится беспорядочный звон колоколов: в пасхальную неделю разрешается звонить всем, кому хочется. Город словно обнимает кольцо садов, где на фоне ещё голых деревьев золотятся цветущие ивовые кусты. Кое-где в низинах до сих пор лежит осевший снег.
– Вон Поварская и наша Борисоглебская церковь, – Оля показала брату на шпиль колокольни и купол храма, возвышающиеся над особняками. – А вон чуть ближе и правее церкви наш дом! Видишь?
– Да. Какой он крошечный отсюда! Никита, а где Новинское?
– Посмотрите, вон левее и дальше речка Пресня впадает в Москву – реку и пятиглавая церковь Введенская стоит. Там раньше Новинский монастырь был. Рядом на площади в пятницу будет гулянье.
– А мы туда поедем?
– Конечно.
Налюбовавшись московской панорамой, Оля и Саша подходят к звонарю. Тот позволяет им ударить в два небольших колокола.
– Оль, давай разом!
– Давай! Три – четыре!
Разом не получается: сестра запаздывает. Всё равно здорово!
В пятницу 9 апреля Пушкины с домочадцами едут на Новинское гуляние. Здесь такие же шатры, палатки и балаганы, как на Красной площади в Лазареву субботу, но товару и народу, пожалуй, больше. Всюду поют песни, играют на балалайках. Весело! Вдоль площади устроен длинный ряд круглых качелей с выкрашенными в разные цвета кабинками.
В семье Пушкиных очень любят эту забаву. В каждую из четырёх кабинок садятся по двое: Оля с мисс Белли, Арина Родионовна с маленьким Лёвушкой на коленях и Стёпкой, Надежда Осиповна с Сергеем Львовичем, дядька Никита с Сашей. Три мужика начинают вращать механизм, и качели крутятся всё быстрее. Кабинки то взлетают вверх, то опускаются вниз. Дух захватывает! Старшие дети смеются, Левушка визжит, ухватившись за няню, у мисс Белли испуганные глаза… Но вот качели замедляют ход, и все поочерёдно выходят из своих кабинок, слегка покачивающиеся и довольные.
Лёвушка снова тянет Сашу к детской карусели – не отстанет, пока не накатается. Остальные глядят, как братья на деревянной лошадке проносятся по кругу мимо, и весело машут им. Потом все вместе идут гулять по площади, дешёвый красный товар у коробейников выбирают, народные песни слушают.
Талантлив московский люд, песни слагает красивые, задушевные! Вот две девушки – мещаночки, опрятные и нарядно одетые – по всему видать, из Немецкой слободы, слаженно поют, а парень, на старшую из них лицом похожий, на гитаре подыгрывает да той, что помладше, подмигивает:
Вдоль по улице по Шведской
В слободе было Немецкой,
Генерал – от немец ходит,
За собою девку водит.
Водил девку, водил немку,
Молодую иноземку.
Девка немцу говорила:
Говори, радость, со мною,
Мы одни теперь с тобою,
Ещё третий – высок терем.
Как поедешь, мой любезный,
Во царскую службу,
Заезжай, моя надёжа,
В калинову рощу,
Ты сорви, мой друг, покушай:
Какова горька калина,
Таково житьё за старцем.
Каково житьё за ровнем?
Какова сладка малина,
Таково житьё за ровнем!
Домой на Поварскую к позднему обеду дети и взрослые возвращаются счастливые и голодные, несмотря на уйму съеденных на гулянье сладостей…
На Радоницу, 13 апреля 1808 года, Надежда Осиповна и Сергей Львович идут со старшими детьми на открытие нового деревянного театра у Арбатских ворот, построенного знаменитым архитектором Росси. Со всех сторон здание окружено стройными колоннами, образующими галерею, по которой можно подъехать прямо к дверям. Площадь перед театром заново вымощена. В зрительном зале всё сверкает, от женских нарядов рябит в глазах. Труппа, усиленная хорошими танцовщиками из Петербурга, на премьеру даёт пьесу Сергея Глинки «Баян» с хорами и балетом. Спектакль о славном русском песнопевце древнейших времён по душе патриотическим настроенным москвичам.
Вернувшись из театра, Саша берёт тетрадь, влезает с ногами на кресло в гостиной и сидит, притихнув. Впечатления последних дней овладевают его воображением, но стихи о Москве на французском языке пока не складываются.
* * *
Придёт время, и юный поэт воспоёт город своего детства, обращаясь к нему:
Края Москвы, края родные,
Где на заре цветущих лет
Часы беспечности я тратил золотые,
Не зная горестей и бед…
Сергей Львович и Надежда Осиповна постоянно пополняли свою библиотеку. Их увлечение великой французской литературой передалось детям. Чтение стало Сашиной страстью, ради которой он частенько пренебрегал уроками. Его увлекали поэмы, стихи и повести Вольтера, весёлые сатирические пьесы Мольера, ненавязчиво, но метко высмеивающие человеческие пороки, остроумные и поучительные басни Жана де Лафонтена. Французские переводы античных авторов Эзопа, Гомера, Горация, Вергилия тоже заинтересовали Сашу.
Мальчик часами просиживал в библиотеке за книгами и с удовольствием слушал на семейных вечерах, как отец и дядя декламируют произведения великих классиков. Саша особенно полюбил творчество Мольера и упивался его чудными пьесами. Однажды после Пасхи отец вслух читал мольеровскую комедию в стихах «Шалый, или Всё наоборот». Дети весело смеялись, когда он с присущим ему юмором представлял, как юный незадачливый Леллий предпринимает попытки похитить возлюбленную – прекрасную невольницу Селию. Ему помогает хитрый и находчивый слуга Маскариль, но чрезмерной прямотой и честностью хозяин всякий раз сводит на нет его плутни. Впрочем, в этой комедии всё заканчивается счастливо: Селия оказывается дочерью богача Труфальдина, который отдаёт её в жёны Леллию.
