октября 1945 года.
Награждён многими орденами и медалями. Среди них: «Орден Красной звезды», «Орден Боевого Красного знамени», медаль «За отвагу», медаль «За оборону Сталинграда». Неоднократно ранен в боях.
После войны завершил высшее образование, затем учился в аспирантуре, защитил диссертацию и работал доцентом кафедры русского языка педагогического института на протяжении десятков лет. Автор ряда книг и многих статей. С мамой, Валентиной Ивановной, воспитали четверых детей: Елену, Ивана, Юлию и меня.
Данные сайта ГОУ «Ярославский государственный педагогический университет им. К. Д. Ушинского».
http://www.yspu.yar.ru/vestnik/90/part2/filfak.htm:
Факультет русской филологии и культуры. Кафедра русского языка. А. И. Никеров, доцент, ветеран войны, кандидат педагогических наук, в пединституте работал в 1954–1980 годах, вёл практикум по русскому языку, лекционные и практические занятия по методике русского языка, руководил педагогической практикой и кружком методики русского языка, многое делал по оказанию помощи учителям русского языка города и области. Свою учебную и методическую работу со студентами и учителями школ он органически связывал с исследовательской деятельностью по таким проблемам, как руководство мыслительной деятельностью учащихся при применении пунктуационных правил; предупреждение ошибок при обучении пунктуации; принципы отбора дидактического материала; требования к современному уроку русского языка.
С 1947 года при кафедре начал свою деятельность кружок методики русского языка, которым последовательно руководили Сонкина, Никеров, Лобанова. Особенностью этого кружка является то, что его члены связывали изучение теоретических вопросов методики русского языка со своей практической деятельностью в школе: изучали опыт учителей, проводили с учащимися школ внеклассную работу по русскому языку. Результаты этой деятельности отразились в докладах на студенческих научных конференциях.
Ниже мы приводим воспоминания фронтовика краткие и с подробностями: они об одном периоде его жизни, но есть отличные детали: упоминаются разные фамилии сослуживцев.
Краткие воспоминания А. И. Никерова
Великая Отечественная война
В воскресенье 22 июня 1941 года с утра я, А. ЩЕЛКУНОВ и Д. ЕРМИЛОВ пошли зачем-то в центр города. День в Казани был солнечный, тихий, и мы вели беспечно-шутливый разговор. Возвращаясь домой около десяти часов, услышали сообщение о том, что фашистская Германия напала на нашу страну. Это было так неожиданно, что мы растерялись и долго не могли опомниться. В общежитии разошлись по своим комнатам, а вскоре снова собрались у Д. Ермилова и продолжали обсуждать создавшееся положение.
Экзаменационная сессия шла, но мы готовились не столько к экзаменам, сколько к той новой жизни, в деталях ещё не обозначенной, которая ждёт нас впереди. По окончании сессии наш поток, две группы, направили на сельскохозяйственные работы в совхоз, находящийся километрах в восьми от Камского Устья. Мы выполняли там разные работы, в частности, очищали силосные ямы. Недели через две или три я пообносился и поехал в Казань, чтобы купить кое-что из рабочей одежды. Приехал туда, а стипендию не выдали. Встретился со знакомыми студентами. Кое-кого из товарищей уже призвали в армию. Остальным сказали, что до сентября они не потребуются. Я посоветовался с друзьями и решил, что мне следует ехать не в Камское Устье, а в Сенькино, чтобы увидеться с родственниками, отвезти книги и барахлишко. Приехал я туда во второй половине июля. Ещё многие мужчины призывного возраста были дома. Сразу же меня, А. КАРЕТНИКОВА и М. СЕРОВА послали на телеге в Долы Ковернинского района Горьковской области, чтобы мы там купили махорки (в наших магазинах она исчезла). Однако махорки нам не продали, а самих чуть не задержали как шпионов. Шла война, но по воскресеньям, как и в прежние годы, молодежь собиралась на гулянья. Время мы проводили втроём: днём работали, а вечером шли в Ковригино или Чакрыгино. В Чакрыгинской школе второй год после педучилища начала работать однокурсница Каретникова и Серова Нина Александровна Гусева. Меня с ней познакомили, потом мы встречались несколько раз. Меня призвали в армию, между нами завязалась переписка, которая года через два как-то оборвалась.
Во второй половине августа призвали в армию семейных сенькинских мужиков – М. Д. КУЗЬМИЧЁВА, Михаила БОЯРШИНА, Михаила ВОЛОДИНА. К этому времени в деревнях были получены первые похоронки, поэтому проводы были тяжёлыми. Накануне к вечеру стали собираться за столами: появилась водка, начались шумные разговоры, пелись песни. В день отправления их в армию с утра продолжались застольные беседы и песни, во время которых мужчины держались мужественно, достойно, жёны всё время смахивали слёзы. А когда готовили лошадей (уезжали в Сокольское на телегах), заплакали и мужчины, и дети, а женщины заголосили. Все было почти по Твардовскому, с той разницей, что жёны провожали мужей до Сокольского, расставание было там:
«Кто речь держал, кто пил в запас,
Кто песню пел не в лад.
А бабы выли в этот час,
Как много лет назад.
И провожали мужиков —
Покуда те в виду,
И за борта грузовиков
Хватались на ходу.
И в жаркой билися пыли,
Дружны в беде одной.
Потом, утихнув, порознь шли,
Забрав детей, домой…»
(А. Твардовский. Голошение. День поэзии, Л., 1985, с. 311–312).
27 августа я прошёл по маршруту Сенькино – Попово – Васино – Тихонино – Захарово – Киркино – Чакрыгино – Кузино – Сенькино, простился с родными местами, родственниками и знакомыми. 28 августа пошёл в Слободку к Прониным, а от них на пароходе поплыл в Казань. Там узнал, что однокурсники ещё не в армии. Человек восемь из нас недели три работали грузчиками на кондитерской фабрике. К концу сентября 1941 года в составе группы студентов-добровольцев я был зачислен в парашютно-десантные войска и определён стрелком-автоматчиком в 211-ю воздушно-десантную бригаду, которая формировалась километрах в двенадцати от города Маркса Саратовской области. Недель пять мы убирали там арбузы, махорку, зерновые культуры. Потом получили обмундирование, и начались занятия. В декабре 1941 года нас перебросили в Малаховку, это в Подмосковье, а в марте 1942 года – в Люберцы. Проходили учения, в частности, тренировка в прыжках с парашютом.
В мае 1942 года нашу бригаду забросили в тыл врага – в брянские леса: нужно было вывести из окружения кавалерийский корпус генерал-лейтенанта Белова. Задача была выполнена. Бригаде присвоили звание Гвардейской. Возвратились в палаточный лагерь на берегу реки Москвы. Здесь то ли бригаду преобразовали в пехотную часть, то ли остатки её влили в пехотное подразделение, но теперь это стал 118-й Гвардейский стрелковый полк 37-й Гвардейской стрелковой дивизии. В августе 1942 года мы отправились на фронт – на Дон (где-то пониже устья реки Тишанки). Там находились
