Штурман Михаил Галимов, инспектор Григорий Концевой, командиры со-единений и частей, работники политотдела армии и политорганов дивизий без промедления приступили к выполнению указаний командующего. Занятия с летным составом проводились, как правило, накоротке, между боями. С истребителями делились своим боевым опытом Калараш, Камозин, с летчиками-штурмовиками — старший лейтенант Кочергин и его подчиненные, о наиболее оправдавших себя навыках прицельного бомбометания рассказывали своим однополчанам лучшие бомбардировщики 132-й авиадивизии: Михаил Горкунов, Иван Назин, Александр Горбунов и другие. Помню беседу под крылом самолета на полевом аэродроме близ станицы Лазаревской. Проводил ее только что вернувшийся с боевого задания старший штурман дивизии, он же командир эскадрильи майор Дмитрий Калараш. Рассказывая о своем успешном бое с "мессерами", он одновременно показывал руками, как делал заход, как "оседлал" фашистский Ме-109 и как в конце концов уничтожил его. Летчики понимали майора с полуслова, а главное — в воздухе следовали его примеру, дрались "по-каларашевски", старались действовать не только смело, но и осмысленно, в полной мере использовать скоростные и высотные данные своих машин. Примерно так же вели занятия, вернее, делились боевым опытом с молодыми летчиками и многие другие "старички". С более обстоятелъным разбором отдельных удачных воздушных боев выступали перед летным составом штурман или инспектор армии, командиры дивизий или полков. Политотдельцы обобщали и размножали передовой опыт, широко пропагандировали его. На аэродромах, в землянках были созданы специальные стенды, плакаты, издавались боевые листки. Популяризировалось все лучшее, что накапливалось в ходе боев. В результате за сравнительно небольшой срок боевое мастерство летчиков значительно возросло, молодые догнали "старичков".
По вечерам, возвращаясь с того или иного аэродрома, к нам в штаб довольно часто заходил заместитель командующего воздушной армией генерал Владимир Иванович Изотов. Рассказывал об успехах и неудачах летчиков, информировал об изменениях фронтовой обстановки, о претензиях к авиации со стороны командиров наземных войск. По его замечаниям мы нередко вносили уточнения в свои оперативные карты, при планировании последующих боевых заданий авиасоединениям и частям непременно учитывались пожелания общевойсковиков. Помню, где-то в середине октября Владимир Иванович, вернувшись из 238-й штурмовой авиадивизии, поделился с нами, штабниками, своими наблюдениями за боевыми действиями штурмовых групп. Все мы, конечно, знали, что гитлеровцы как огня боялись внезапных налетов советских штурмовиков, особенно их ударов по скоплениям танков и пехоты, по огневым позициям артиллерии. Одноместные Ил-2 были быстры, маневренны, достаточно хорошо вооружены. Это позволяло штурмовым группам наносить врагу огромные потери в живой силе и боевой технике. Но при создании грозных, замечательных машин конструкторы не уделили должного внимания их собственной защите: хвост штурмовика не прикрывался огнем. Зная об этом недостатке одноместных "илов", вражеские истребители обычно при-страивались к ним сзади и сбивали.
— "Илам" нужна хвостовая пушка, без нее не обойтись, — заметил генерал Изотов в тут же рассказал об инициативе, проявленной летчиком-штурмовиком 238-й авиадивизии старшим лейтенантом Г. К. Кочергиным. С помощью инженеров полка и дивизии он кустарным способом переделал свой одноместный Ил-2 в двухместный. Умельцы выкроили в хвосте самолета место для стрелка, установили небольшую скорострельную пушку. На таком "гибриде" Кочергин уже несколько раз вылетал на боевые задания, успешно громил гитлеровскую пехоту и танки, при этом все попытки "мессеров" обить его при подлете с хвоста терпели неудачи.
— Выходит, дело перспективное? — спросил Синяков.
— Полагаю, так, — ответил Изотов. — Только мало в дивизии возможностей для такой сложной работы.
На этом разговор закончился. Казалось бы, затронутый в нем вопрос о переоборудовании одноместных "илов" в двухместные не имел к штабу прямого касательства, но он заинтересовал генерала Синякова. На следующий день по его приказанию мы вместе с инженером армии А. Г. Руденко вылетели в 238-ю штурмовую авиадивизию. Побеседовали с инженерами и техниками дивизии, побывали в авиаремонтных мастерских. Словом, убедились в том, что переоборудовать "илы" на двухместные хотя и трудно, но все-таки возможно. Вернувшись в Салоники, доложили свои соображения командованию армии. Генерал Горюнов принял решение — оказать штурмовикам 238-й авиадивизии всемерное содействие и помощь в переоборудовании боевых машин.
Выполнить эту работу требовалось быстро, в то же время не ослабляя ударов с воздуха по врагу. Тогда шли ожесточенные бои в районе Шаумяна. Гитлеровцы рвались в долины рек Пшиш и Хатыпс, поэтому наши наземные войска постоянно нуждались в поддержке штурмовой авиации. Правда, в битве за Кавказ уже наступал определенный перелом. Если еще сравнительно недавно немецко-фашистские войска вели наступление на широком фронте или одновременно на нескольких направлениях, то к середине октября они перешли к атакам на отдельных, более узких участках фронта. Однако бои на туапсинском направлении велись почти непрестанно. У нас в воздушной армии далеко не всегда хватало самолетов для активной поддержки сухопутных войск в отражении вражеских атак.
Вот в такой не очень благоприятной обстановке авиаторы, инженеры, техники 238-й штурмовой авиадивизии и начали массовое переоборудование одноместных самолетов Ил-2 в двухместные. Руководил работой, которая велась круглосуточно, армейский инженер Александр Руденко — отличный знаток авиационной техники. Штаб дивизии с нашей помощью спланировал ее так, что группы штурмовиков ни на один день не прекращали выполнять боевые задания. К концу октября все штурмовики дивизии были переоборудованы на двухместные, с пушкой в хвостовой части. Сразу же потери "илов" сократились, а их удары по врагу стали еще более эффективными. Сначала в качестве стрелков на переоборудованных штурмовиках вылетали на боевые задания техники самолетов или летчики-"безлошадники" (не имевшие самолетов). Впоследствии в штурмовых полках был введен специальный штат воздушных стрелков.
Октябрь сорок второго года был неимоверно трудным месяцем для всех частей и соединений нашей воздушной армии, но его боевые результаты оказались все же довольно внушительными. По подсчетам штаба, авиацией армии за месяц было уничтожено до 8 тысяч вражеских солдат и офицеров. В воздушных боях над горными кручами наши истребители сбили более полусотни фашистских "мессеров", "хейнкелей" и "юнкерсов", а примерно два десятка немецких самолетов сгорели от огня штурмовиков на аэродромах.
