На следующее утро, когда я вышла на балкон, который в сад, я увидела очень хороший вид: направо и налево за палисадником рощи, перед домом за рекой густой лес и только маленький просек напротив дома, узенький, как щелка. .
— Ну, как тебе нравится вид? — спрашивал меня муж, — не правда ли, что очень хорош?
<Гостиная в деревне Горки. Картон, акварель. Написана А. Д. Благово. 1831 г.>
— Да, местность очень хороша, но только лесу слишком много и глухо; хорошо, ежели бы повырубить и открыть вид.
Так потом и сделали, и вот тогда и вышел тот прекрасный вид, которым все любуются. Пред обедом мы ходили в церковь и служили панихиду по матушке Анне Ивановне и по сестре Дмитрия Александровича Клеопатре Александровне: одна погребена была за левым клиросом, другая несколько правее. Тогда был только один придел пророка Даниила, и потому так и приноровили, а впоследствии, когда муж мой теплую церковь распространил и задумал сделать два придела вместо одного, то и вышло, что над телом Анны Ивановны пришлось поставить престол.
В прежнее время, очень давно, церковь была, говорят, за рекой, деревянная. Кто и когда перенес ее сюда, на эту сторону, этого никто не знал и не помнит из Яньковых, хотя к ним имение перешло в 1720 году. Церковь была тоже деревянная и сгорела; тогда, по смерти мужа своего, Анна Ивановна в 1738 году стала просить позволение построить церковь каменную во имя пророка Даниила, а не святителя Николая, как было прежде, но ей этого не дозволили, а разрешили построить церковь опять во имя святителя Николая с приделом пророка Даниила. Итак, эта церковь и была построена в 1739 году, и должно думать, что тогда же и освящена, потому что антиминс, говорят, этого года. Колоколенка была в то время — низ каменный, а верх деревянный и кровля тесовая.
Вскоре по приезде нашем был праздник Казанской богоматери 2 и, как всегда в этот день, ярмарка. К обедне приехали из сельца Сокольников за полторы версты наши соседи Титовы, Василий Васильевич и Анна Васильевна, его жена, урожденная Матюшкина; тут я с ними и познакомилась. Это были люди добрые, хорошие соседи, и с тех пор мы были с ними в самых дружеских отношениях. Василий Васильевич умер задолго до своей жены, а Анна Васильевна умерла в 1825 году, в феврале месяце; и в течение нашей с лишком тридцатилетней дружбы у нас не было никогда ни малейшей размолвки. Дочь ее, Надежда Васильевна Балк, тоже до своей смерти в 1852 году была постоянным и искренним другом всего нашего семейства.
После обедни Титовы пришли к нам и у нас обедали; кроме их, гостей никого еще не было, потому что мы не успели еще никого из соседей объехать. Пред обедом, как исстари водилось, пред парадным крыльцом собрались все крестьяне из наших деревень. Тут меня вывел мой муж им показать, и, как они просили, я жаловала их к своей руке; потом всех мужиков угощали пивом, вином, пирогами, а бабам раздавали серьги и перстни и из окна бросали детям пряники и орехи. Так праздновались прежде во всех селах храмовые главные праздники.3
После Казанской муж повез меня знакомить с соседями. Поблизости мы посетили Титовых (живших за полторы версты от нас, в сельце Сокольниках, и так любезно приехавших к нам на праздник, не дожидаясь нашего приезда). Василий Васильевич был человек очень пожилых лет, — ему было, я думаю, лет под 70; по своим летам и по старой привычке в прежнее время ни с кем не церемониться, он с первого разу, кто бы ни был, мужчина или женщина, всем говорил «ты», и это так у него было складно, что не только не выходило обидно, но, казалось, что иначе и быть не могло. Он не пудрился, а был стрижен в кружок, носил предлинный сюртук и высокие сапоги с кисточками, поверх платья. Он был женат два раза, и обе его жены носили то же имя: первая его жена — Анна Васильевна была урожденная Головцына, сперва была за Нащокиным Василием Александровичем, и, когда он умер в 1760-х годах, несколько лет спустя она вышла за Титова; детей у них не было. Вторая жена Василия Васильевича — Анна Васильевна (тоже) была Матюшкина (дочь Василия Кирилловича, женатого на Плоховой); у нее была сестра за Филимоновым. Анна Васильевна Титова была премилая и предобрая, очень умная женщина лет 55 и совершенно простосердечная, весьма благочестивая, набожная и правдивая. В то время у них было три дочери и сын. Сына не было дома, он уже служил в Петербурге, а дочери воспитывались дома: старшая, Клеопатра Васильевна, была лет 14, потом она была замужем за Никифоровым, а потом за Вышеславцевым; вторая, Надежда Васильевна, лет 11; она была за Павлом Михайловичем Балк,[* Павел Михайлович Балк был долгое время председателем московской уголовной палаты.] и Вера Васильевна лет 3-х или 4-х; потом вышла за Ростислава Васильевича Загоскина, пензенского помещика. Мы очень скоро сдружились с Титовыми, и не проходило недели, чтоб они у нас не побывали или мы у них. Впоследствии, когда наши дочери подросли и нам случалось с мужем уезжать в Москву на несколько дней, то я и отвезу, бывало, своих девочек в Сокольники; они там и гостят, пока мы не возвратимся. Когда сестра моя Анна Петровна стала гащивать у нас, она очень сошлась со второю Титовой, Надеждой Васильевной, и мы их все называли les deux amies.[* неразлучные подруги (франц.). — Ред.] Старшая Клеопатра была большого роста и лицом прекрасная из себя.
Не помню теперь, в каком порядке мы ездили по соседям, да это и все равно — когда и с кем мы познакомились; буду говорить по местности, где и кто жил в первое время моего замужества.
В четырех верстах от нас в сельце Шихове жил тогда старик Бахметев Петр Алексеевич: человек старого закала, предерзкий и пренеобтесанный. Я у него только раз или два всего и была; муж мой изредка у него бывал, но меня не принуждал ездить, потому что я была молода, а старик был очень нескромен в обхождении, да и в разговоре тоже слишком свободен; словом сказать, был старый любезник. Он был женат на княжне Львовой Марье Семеновне;4 у них был только один сын, Владимир Петрович. Не знаю, сколько лет жили они вместе, только Марья Семеновна не могла больше вынести жизни с таким мужем и его оставила и потом вышла, с согласия мужа, за другого, не помню наверно за кого, а кажется, если не ошибаюсь, за Якова Андреевича Дашкова.
У него в деревне был по ночам бабий караул: поочередно каждую ночь наряжали двух баб караулить село и барские хоромы; одна баба ходила с трещоткой около дома и стучала в доску, а другая должна была ночевать в доме и дежурить изнутри. Хорош был старик, нечего сказать! Мудрено ли, что после этого от него жена бежала…
Как я вышла замуж, он жил уже один. Он приехал однажды к нам; я не вышла, сказалась нездоровою.
— А где же барыня-то? — спросил он.
