они напрасно томились до полночи. Все было тихо и благополучно.
На другой день Ивану Дмитриевичу был доставлен от барыни этой пакет с запиской. «Покорнейше прошу, — писала она, — передать при сем прилагаемые сто рублей агенту Иксу за беспокойство и усердие».
Вот с какими курьезными личностями приходилось иметь дело Сыскному отделению!
Роман Добрый (Р. Л. Антропов)
ГЕНИЙ РУССКОГО СЫСКА
ИВАН ДМИТРИЕВИЧ ПУТИЛИН
Страшный призрак
Кто не знает о существовании в Москве белокаменной знаменитой Сухаревой башни. К любимым московским именам: Колокольня Ивана Великого, Царь-колокол, Царь-пушка, Василий Блаженный относится и имя Сухаревой башни.
Стоит она в бойком месте торговой Москвы. Прямо в нее упирается узкая Сретенка, наполненная лавками и магазинами, дальше — через ворота — проход, и вы попадаете на Мещанскую, направо — площадь, названная именем башни — Сухаревой, налево идет под гору Садовая улица, в этой части величаемая также Сухаревой-Садовой.
С давних пор на Сухаревой площади по воскресным дням и перед большими праздниками происходит знаменитый торг, популярная Сухаревка. Торгуют тут буквально всем, начиная от ржавых гвоздей и кончая бриллиантами. Со всех концов съезжаются москвичи на свой любимый торг-развал. Бок о бок с чуйкой вы встретите здесь и важного барина, богача, любителя-коллекционера, выискивающего среди разного хлама «антики» и «уникумы». Шумно, людно, весело.
И над всем этим возвышается серая громада высокой Сухаревой башни. По поверью, весьма расхожему в Москве, Сухарева башня обладает какой-то таинственной силой. Как венецианцы твердо верят, что, пока не рухнет башня святого Марка, их городу не грозит никакая беда, так и жители Москвы относятся к Сухаревой башне.
— Цела голубушка?
— Цела. Стоит.
— Ну, значит, все хорошо.
* * *
И вдруг случилось нечто странное, непостижимое. Одновременно в разных местах Москвы родились и стали расти необыкновенные слухи: в Сухаревой башне видели привидение!
Вопросы так и сыпались на тех, кто приносил эту новость.
— Какое привидение?
— Вроде как бы императора Петра Великого.
— Где же, где видели-то?
— На крыше Сухаревой, у ее маленькой башенки. Стоит высокий человек в петровском капитанском камзоле-мундире. Волосы длинные, на голове тогдашняя треуголка. Через плечо — портупея, сбоку висит шпага. Чулки. Туфли. Постоял-постоял, поглядел на Москву, а потом скрылся.
Эффект рассказа бывал неодинаков. Одни бледнели и начинали трястись, другие, их было меньшинство — скептики, не признающие никакой дьявольщины, — ухмылялись.
Как бы то ни было, слухи все усиливались и усиливались, захватывая первопрестольную, и достигли ушей власть имущих.
Было решено проверить.
* * *
Была дивная августовская ночь. Месяц заливал ярким белым светом спящую красавицу Москву. В те времена Москва ложилась рано.
К Сухаревой башне подходила группа людей, состоявшая из начальника Московского сыскного отделения, того самого, которому знаменитый Путилин «утер нос» в деле ограбления ризы высокочтимой иконы Иверской Божьей Матери, и нескольких чинов наружной полиции.
Под потоком лунного света, в котором она словно купается, башня кажется огромным белым памятником. Нет мрачности, нет грязного, темно-серого цвета.
Шеф сыскной полиции остановился и зорко огляделся по сторонам.
— Видите эти фигуры? Смотрите, что наделала молва о таинственном привидении — москвичи побросали свои постели!
— Идти дальше?
— Нет, остановимся за выступом этого дома. Отсюда нам будет отлично все видно, если... Если будет что смотреть.
Группа разместилась, не теряя из виду башню. Время потянулось странно медленно. Нетерпение ожидания обострялось ощущением чего-то зловещего.
— Конечно, ничего не будет, все это бабьи выдумки, — в голосе полковника слышалось раздражение. — Ей-Богу, господа, спать чертовски хочется... Не лучше ли по домам?
Не успел он это сказать, как послышалось сдавленное восклицание:
— Что это?
На крыше одной из башенок стояла высокая фигура. Видение продолжалось с минуту. Всех охватило оцепенение. Первым пришел в себя начальник отделения.
— Видели?
Мимо пробежали несколько человек из числа зевак с перекошенными от ужаса лицами. Они мчались так быстро, словно за ними гналась нечистая сила.
Глава 2
ОБРАЩЕНИЕ К ПУТИЛИНУ
В Москве
Это время было особенно тяжелым для Ивана Дмитриевича Путилина, моего гениального друга. Обилие сложных дел разрывало его на части.
И вот в один из вечеров начала сентября, когда я сидел у него, ему подали депешу.
По мере того как он читал, лицо его становилось все более и более удивленным.
— Помилуй Бог, какие чудеса стали твориться в белокаменной!
Я сгорал от любопытства, зная, что с пустяками к нему не обратятся.
— Терзаешься, доктор? — улыбнулся Иван Дмитриевич.
— Что уж тут говорить...
— Ну, слушай. «Глубокоуважаемый и высокочтимый Иван Дмитриевич! Случилось нечто выходящее из ряда вон по своей загадочности и странности: в Москве появился какой-то призрак...»
Далее шло подробное описание случившегося, вплоть до сцены появления загадочной фигуры на Сухаревой башне.
«...Москва начинает не на шутку волноваться. Появляются признаки паники. Сознавая себя побежденным в этом деле, уповаю на ваш блистательный талант. Если вообще можно разобраться в этой загадочной истории, то нет сомнения, что единственно вы можете сделать это». Недурно, доктор?
Я не мог прийти в себя от изумления.
— Это Бог знает что такое, Иван Дмитриевич! Да неужели во всей этой истории есть хоть доля правды?
Путилин усмехнулся:
— Отчего бы и нет? Ты ведь сам частенько мне толковал о материализованных духах.
Он потер руки и добавил:
— Нет, но какова штучка этот мой московский коллега!
— Какая штучка?
— Да хитрость его!
— В чем же хитрость?
— Не догадываешься? Доктор, ты поразительно несообразителен. Знаешь В.?
— Знаю.
— Ты помнишь, как он бесился, когда я раскрыл «иверское дело»?
— Как не помнить...
— Так вот, теперь он хочет взять реванш и посрамить «непобедимого» Путилина. Если мне не удастся распутать эту загадочную историю, он будет иметь возможность только ликовать: «И на Путилина бывает проруха!»
Иван Дмитриевич рассмеялся:
— Так отчего же тебе не отклонить приглашение? Ты ведь не обязан помогать своему московскому коллеге...
Глаза его загорелись, и он с удивлением посмотрел на меня.
— Спасибо за совет! Пора бы тебе знать, что я всегда принимаю вызов. Не в моих правилах отступать перед опасностью.
Иван Дмитриевич сел за письменный стол и написал ответ:
«Советую поторопиться поимкой Петра Великого или его самозванца, иначе поймаю я. Выезжаю. Путилин».
* * *
На вокзале нас встретил
