Высоцкий каким – то невообразимым способом проникал и вживался в образы предметов.
Я оглох от ударов ладоней,Я ослеп от улыбок певиц, —Сколько лет я страдал от симфоний,Потакал подражателям птиц! Сквозь меня, многократно просеясь,
Чистый звук в ваши души летел. Стоп!
Вот – тот, на кого я надеюсь.
Для кого я все муки стерпел.
Сколько раз в меня шептали про луну,
Кто-то весело орал про тишину,
На пиле один играл – шею спиливал, —
А я усиливал,
усиливал,
усиливал…
На «низах» его голос утробен,
На «верхах» он подобен ножу, —
Он покажет, на что он способен, —
Но и я кое – что покажу!
Он поёт задыхаясь, с натугой, —
Он устал, как солдат на плацу, —
Я тянусь своей шеей упругой
К золотому от пота лицу.
Сколько раз в меня шептали про луну,
Кто-то весело орал про тишину,
На пиле один играл – шею спиливал, —
А я усиливал,
усиливал,
усиливал…
Только вдруг: «Человече, опомнись, —
Что поёшь?! Отдохни – ты устал.
Эта – патока, сладкая помесь!
Зал, скажи, чтобы он перестал!..»
Всё напрасно – чудес не бывает, —
Я качаюсь, я еле стою, —
Он бальзамом мне горечь вливает
В микрофонную глотку мою.
Сколько раз в меня шептали про луну,
Кто-то весело орал про тишину,
На пиле один играл – шею спиливал, —
А я усиливал,
усиливал,
усиливал…
В чём угодно меня обвините —
Только против себя не пойдёшь:
По профессии я – усилитель, —
Я страдал – но усиливал ложь.
Застонал я – динамики взвыли, —
Он сдавил моё горло рукой…
Отвернули меня, умертвили —
Заменили меня на другой.
Тот, другой, – он все стерпит и примет, —
Он навинчен на шею мою.
Нас всегда заменяют другими,
Чтобы мы не мешали вранью.
…Мы в чехле очень тесно лежали —
Я, штатив и другой микрофон, —
И они мне, смеясь, рассказали,
Как он рад был, что я заменён.
В.ВысоцкийСреди творческих людей человека избранного ассоциируют с образом корабля. Но сам Высоцкий был для нас «Летучим Голландцем», именно поэтому он часто вкладывал Душу в образ корабля и пел о нём и от его имени.
Корабли постоят – и ложатся на курс, —Но они возвращаются сквозь непогоды…Не пройдёт и полгода – и я появлюсь,Чтобы снова уйти на полгода. Возвращаются все – кроме лучших друзей,
Кроме самых любимых и преданных женщин.
Возвращаются все – кроме тех, кто нужней, —
Я не верю судьбе, а себе – ещё меньше.
Но мне хочется верить, что это не так,
Что сжигать корабли скоро выйдет из моды.
Я, конечно, вернусь – весь в друзьях и в делах, —
Я, конечно, спою – не пройдёт и полгода.
Я, конечно, вернусь – весь в друзьях и в мечтах, —
Я, конечно, спою – не пройдёт и полгода.
В.Высоцкий* * *
Вы в огне да и в море вовеки не сыщете брода,
Вы не ждали его – не за лёгкой добычей пошли.
Провожая закат, мы живём ожиданьем восхода
И, влюблённые в море, живём ожиданьем земли.
Помнишь детские сны о походах Великой Армады,
Абордажи, бои, паруса – и под ложечкой ком?..
Все сбылось: «Становись! Становись!» – раздаются
команды, —
Это требует море – скорей становись моряком!
Наверху, впереди – злее ветры, багровее зори, —
Правда, сверху видней, впереди же – исход и земля.
Вы матросские робы, кровавые ваши мозоли
Не забудьте, ребята, когда-то надев кителя!
По сигналу «Пошёл!» оживают продрогшие реи,
Горизонт опрокинулся, мачты упали ничком.
Становись, становись, становись человеком скорее! —
Это значит на море – скорей становись моряком!
Поднимаемся в небо по вантам, как будто по вехам, —
Там и ветер живой – он кричит, а не шепчет тайком:
«Становись, становись, становись, становись
человеком!» —
Это значит на море – скорей становись моряком!
Чтоб отсутствием долгим вас близкие не попрекали,
Не грубейте душой и не будьте покорны судьбе, —
Оставайтесь, ребята, людьми, становясь моряками;
Становясь капитаном – храните матроса в себе!
В.ВысоцкийПесня самолёта – истребителя
Ю. ЛюбимовуЯ – «ЯК», истребитель, – мотор мой звенит,
Небо – моя обитель, —
А тот, который во мне сидит,
Считает, что он – истребитель.
В этом бою мною «юнкерс» сбит —
Я сделал с ним, что хотел, —
А тот, который во мне сидит,
Изрядно мне надоел!
Я в прошлом бою навылет прошит,
Меня механик заштопал, —
А тот, который во мне сидит,
Опять заставляет – в штопор!
Из бомбардировщика бомба несёт
Смерть аэродрому, —
А кажется – стабилизатор поёт:
«Мир вашему дому!»
Вот сзади заходит ко мне «мессершмитт», —
Уйду – я устал от ран!..
Но тот, который во мне сидит,
Я вижу, решил – на таран!
Что делает он?! Вот сейчас будет взрыв!..
Но мне не гореть на песке, —
Запреты и скорости все перекрыв,
Я выхожу из пике!
Я – главный, а сзади… Ну, чтоб я сгорел! —
Где же он, мой ведомый?
Вот он задымился, кивнул – и запел:
«Мир вашему дому!»
И тот, который в моём черепке,
Остался один – и влип, —
Меня в заблужденье он ввёл – и в пике
Прямо из мёртвой петли.
Он рвёт на себя – и нагрузки вдвойне, —
Эх, тоже мне – лётчик ас!..
Но снова приходится слушаться мне, —
Но это – в последний раз!
Я больше не буду покорным – клянусь! —
Уж лучше лежать на земле…
Но что ж он не слышит, как бесится пульс:
Бензин – моя кровь – на нуле!
Терпенью машины бывает предел,
И время его истекло, —
И тот, который во мне сидел,
Вдруг ткнулся лицом в стекло.
Убит! Наконец – то лечу налегке,
Последние силы жгу… Но что это, что?!
Я– в глубоком пике, —
И выйти никак не могу!
Досадно, что сам я немного успел, —
Но пусть повезёт другому!
Выходит, и я напоследок спел:
«Мир вашему дому!»
В.Высоцкий