В руках семьи Фуста-Шефера печать обернулась против своего творца и вонзила ядовитое жало забвения в его Ахиллесову пяту – необъяснимое замалчивание им своего имени в собственных книгах.
Иогана Шефера не в чем упрекнуть, он только продолжил в иной форме ту борьбу, которая началась между его дедом и Гутенбергом с самого начала совместной работы.
Договор, заключенный изобретателем с Фустом в 1450 г., уже содержал в себе неизбежность предстоящего конфликта.
Внешне все говорит в пользу Гутенберга – он единовластный хозяин дела, в его бесконтрольное распоряжение дает «добряк» Фуст чрезвычайно значительные по тем временам деньги – 800 гульденов на устройство предприятия из 6 % и по 300 гульденов ежегодно на ведение дела; прибыль должна распределяться поровну между двумя участниками.
Но эти блестящие монеты, брошенные изобретателю богатеем Фустом, имели темную оборотную сторону. Фактически полным хозяином был Фуст, ибо он всегда мог потребовать изъятия из дела своих вложений, что для Гутенберга означало утерю типографии и бесславный уход из созданного им предприятия. Изобретатель и его дело по существу были целиком во власти богатого бюргера, Сознавал ли это Гутенберг?
Прошлое Гутенберга свидетельствует о большом его деловом опыте, об остром уме и практической сметке, поэтому нельзя думать, чтобы он не отдавал себе отчета в сокровенном смысле подписанного им соглашения. Очевидно, другого выхода не было. Это была последняя ставка азартной игры, проиграв ее, Гутенберг должен был отойти от стола.
Первые восемьсот гульденов, очевидно, быстро израсходованы, т. к. уже в 1452 г. Фуст дает вторую ссуду в том же размере. В этом же году в дело вступает и Петер Шефер.
Кто был Фуст мы знаем. Шефер – молодой человек без имени и денег, но с бесспорными способностями, которые позволяют ему быстро сделать хорошую жизненную карьеру. Происходил Петер из Гернцхейма.
В 1449 г. он работал переписчиком в Париже.
Шефер был один из наиболее талантливых учеников Гутенберга; ему приписывается ряд улучшений в отливке шрифта.
Старинные гравюры оставили нам изображение этих трех людей, которые непосредственно участвовали в первом оформлении книгопечатания. Пусть эти изображения не являются подлинными портретами, но во всяком случае они рисуют характер изобретателя и его компаньонов с точки зрения близких им поколений.
Фигура Гутенберга, перенесенная с гравюр в замечательную скульптуру Торвальдсена, крупна и могуча – в этом здоровом мужественном теле живет здоровый дух изобретателя и бойца. Черты лица и правильны и резки, глаза смотрят спокойно и мудро, скорее взгляд философа, чем ремесленника, поднявшегося до осознания и воплощения нового искусства.
Фуст выхолен, как подобает богатому бюргеру, и закончено самодоволен – призвание этого человека – не труд и преодоление трудностей, – а удача.
Молодой Шефер весь, начиная от роста и кончая бесцветной, незапоминающейся физиономией, мелок и бездарен по сравнению с Гутенбергом. Только крепкий, закругленный подбородок и узкие сжатые губы говорят об упорном характере, который обеспечит этому молодцу безбедное и почетное будущее.
СТРАНИЦА 42-Х СТРОЧНОЙ БИБЛИИ ГУТЕНБЕРГА
Совместное дело Гутенберга и Фуста просуществовало пять лет. Период этот не был бесплодным. С почти полной достоверностью установлено, что ими в 1451 г. выпущена из печати латинская грамматика Доната, а в 1454—55 гг. папские индульгенции[35] и книжка для народа «воззвание к христианству против турок». Но главной работой была подготовка издания библии. Именно огромный труд по выпуску библии и явился, очевидно, основной причиной жестокого просчета в планах Гутенберга, которому пришлось удвоить заем денег у Фуста и окончательно запутаться в своих взаимоотношениях с богатым заимодавцем.
В самом деле первая библия состоит из двух томов. «in folio»,[36] в 324 и 317 страниц в два столбца. Это первый капитальный труд, изготовление которого должно было несомненно представлять огромные трудности, несмотря на опыт предыдущих мелких изданий.
Донаты. В Парижской национальной библиотеки сохранились два 27-строчных листка пергамента, составляющие часть Донат. Они особенно интересны тем, что демонстрируют частицу истории усовершенствования шрифта. На первых 9 строчках видно сильное изнашивание слишком мягких свинцовых литер. Дальше на этой же странице буквы, очевидно, отлиты уже из лучшего, более твердого металла.
Индульгенции. Найдено до сих пор 41 экземпляр индульгенций, напечатанных на пергаменте. Они интересны применением значительно более мелкого шрифта, чем в библии. В этих печатных листках оставлено место, чтобы вписать имя получателя, место и время.
Воззвание. Книжка «Воззвание к христианству против турок» напечатана на 9 страницах в четвертую долю листа. Содержание ее – призыв к христианам восстать для поголовного избиения турок – завоевателей Константинополя.
Библия. Гутенбергом напечатаны две библии: одна 42-строчная и другая 36-строчная. На книгах этих не обозначен год их издания. После тщательного сличения установлено, что более ранней по времени выпуска является сорокадвухстрочная. Появление ее в свет относят к первой половине 1456 года.
Часть ее тиража напечатана на пергаменте, часть – на бумаге. Обозначения страниц, сигнатур,[37] кустод[38] и инициалов[39] – нет.
В тридцатишестистрочной библии – 1726 страниц в два столбца. Она обыкновенно переплетена в двух или трех томах. В ней оставлены пробелы для инициалов, которые делались от руки.
Издание индульгенций и книжки «Воззвание к христианству против турок» впервые непосредственно поставило печать на службу политическим задачам своего времени. Воззвание, изданное Гутенбергом, уже содержит в зародыше будущую печатную газету и политический памфлет.
Характерно, что одним из первых печатных произведений явились индульгенции – воплощение эксплоататорских тенденций католической церкви, основанных на темноте народных масс. Недаром широкая продажа индульгенций явилась одним из поводов к реформационному движению, которое положило предел власти католичества в ряде стран и окончательно подорвало его былую мощь.
Католическая церковь учила, что число добрых дел, совершенных Иисусом Христом и святыми, столь велико, что его достаточно, чтобы искупить проступки всех грешников. Поэтому церковь может выдавать прощения кающимся и тем освобождать их от наказаний, которые они заслужили за грехи. Индульгенцией называлась грамота, овеществлявшая это отпущение кающегося, дарованное церковью. С XI века такое прощение можно было купить за деньги. Беззастенчивая торговля индульгенциями стала одним из крупнейших источников доходов римской курии. Особенно широко продажа индульгенций развертывалась тогда, когда папа предпринимал какое-нибудь дело, требовавшее громадных денежных затрат: войну с неверными, постройку собора св. Петра в Риме.
