Полковник Веймарн, часов в девять, прибыл к переправе со своими ротами, что даёт надежду на скорое наше движение вперёд.
22-е мая. Бивак на берегу Аму-дарьи
Сегодня целый день происходила у нас суматоха, послужившая хоть некоторым развлечением в нашем скучном положении.
Жители кышлаков, расположенных в садах, верстах в двух от нашего бивака, по примеру прежних дней, с утра стали собираться к нам в лагерь с разными жизненными припасами на продажу. Как вдруг все переполошилось: приехал гонец с известием, что диван-беги (хивинский военный начальник) грабит кышлаки за то, что жители стали ездить к русским и подвозить им припасы. Получив это известие, командующий войсками тотчас же отправил на фуражировку две роты с двумя горными орудиями и несколько казаков, под начальством подполковника Чайковского, и вместе с тем приказал взять всех офицерских людей для добычи фуража. Для надзора за правильностью фуражирования и для распределения по участкам были назначены из полевого штаба два офицера.
По уходе этого отряда и по прошествии некоторого времени, стали слышаться вдали ружейные выстрелы, но, не смотря на внимательное наблюдение в бинокль, с ближайших возвышенностей рассмотреть ничего было нельзя; вековые деревья садов мешали обозрению.
Вскоре прискакал казак от подполковника Чайковского, с докладом, что высланный отряд, прогнав неприятеля (туркмен), находится не в дальнем расстоянии от укреплённого города Хазар-аспа; вместе с тем, подполковник Чайковский доносил, что один из ротных командиров довольно тяжело ранен пулею, а один солдат ранен холодным оружием. Генерал Кауфман приказал послать к подполковнику Чайковскому ещё две роты, с которыми отправились и Их Высочества. Командующий войсками, не имея положительных сведений о состоянии города и крепости Хазар-аспа, не имея достаточного количества перевозочных средств, и не окончив ещё переправы, решился тотчас же двинуться к [61] Хазар-аспу. Посланные войска разоряли хивинския партии и довольно рано вернулись в лагерь.
Вероятно, вследствие этой рекогносцировки, вечером вышел приказ, на основании которого, в три часа утра, весь отряд, кроме двух линейных рот, остающихся на позиции для охранения вещей и для наблюдения за переправою, должен был выступить для занятия города и крепости Хазар-аспа. Солдатам приказано иметь с собою в мешках (заменяющих ранцы), сухари и только то, что может быть им временно необходимо, так как, по занятии Хазар-аспа, вся местность от берега Аму будет очищена от неприятеля и тяжести отряда могут быть доставлены к Хазар-аспу, расстояние до которого считалось не более 14 вёрст.
23-е мая. Бивак в садах, близ Хазар аспа
Не смотря на то, что сегодня, рано утром, предстояло двинуться к Хазар-аспу, лагерь, а вместе с ним и мы успокоились с вечера в двенадцать часов. В три часа ударили подъём; заваренный чай брошен и мы с Каульбарсом сели на коней и пустились догонять командующего войсками, уже уехавшего к авангарду. Нагнав авангард и пройдя около двух вёрст от позиции по песчаным оврагам и буеракам, мы вступили в сады, ведущие к Хазар-аспу и тянущиеся вплоть до Хивы.
Местность эта, в особенности, после пройдённой пустыни, показалась нам раем и поражала непривычный глаз разнообразием и богатством флоры. Жаль только, что мы расстались с величественной Аму и не видим другой воды, кроме воды в арыках, которые пересекают всю местность по разным направлениям; так будет, говорят, до самой Хивы, которая также не имеет реки.
Прелестная местность, на которую мы вступили, похожа на живописный парк, тянущийся на 50 вёрст. Повсюду виднеются разбросанные в каком-то лелеющем глаз беспорядке, огромные пышные деревья, представляющие собою вид громадного гриба; около них почти всегда стоят, так называемые, курганчи, или дома, обнесённые забором, в роде, наших барских дач, построенные из весьма плотно убитой глины, представляющей известное сопротивление даже артилерийским снарядам; все дома как будто оштукатурены и имеют чрезвычайно красивый вид. Величественный гриб, своей огромной шапкою, большею частью покрывает тенью весь дом и двор. По всему парку разбросаны обыкновенные деревья и кустарники с зеленеющею листвою; там и сям виднеются поля клевера, пшеницы и других хлебов, засеянные [62] отдельными квадратиками, вероятно, сообразно хозяйству каждого владельца курганча; всё это пересекается по всем направлениям арыками, или канавами, наполненными водою; у каждого дома, кроме того, имеются колодцы с хорошей водой. Прямая, не очень широкая дорога, как бы пересекающая весь парк пополам, тянется к Хазар аспу и далее в Хиву; от неё в стороны отделяется нескончаемое число боковых дорожек, тянущихся к каждому курганчу. Все эти дороги пересекаются тоже канавками, через которые устроены мостики.
Не зная определительно расстояния до Хазар-аспа, мы шли в совершенной неизвестности часа три; только впоследствии, благодаря съёмке, постоянно производившейся во время марша и даже во время дел, мы узнали, что он отстоит от берега Аму на 14 вёрст. Местность вообще, и в особенности высокие деревья препятствовали ориентированию, так что мы почти наткнулись на выросшие перед нашими глазами, высокие крепостные стены с башнями. Генерал Головачев остановил авангард, подтянул войска, и, усматривая на стенах народ, с минуты на минуту ожидал выстрела. Но заметив мирное настроение жителей, генерал Головачев двинул войска к воротам, вошёл в крепость, занял её, взял семь орудий, в ней находившихся (три из них похожи на картечницы), и послал поздравить командующего войсками с благополучным окончанием дела.
В азиятских городах крепость и город составляют одно неразрывное целое. Хазар-асп большая крепость с высокими стенами, окружённая со всех сторон озером и примыкающая к садам, составляющим отличительную черту этой местности. Крепость выстроена, как и все здешние постройки, из глины, но, не смотря на высоту и прочность стен, была оставлена хивинскими войсками сегодня утром, до прихода наших войск. Командующий войсками и вся главная квартира въехали в город и расположились в цитадели; войска стали кругом крепости. Жители Хазар-аспа и торгующий народ тотчас явились с изъявлением покорности к командующему войсками, который приказал им объявить, чтобы они оставались на своих местах, в лавках и на базаре, и что никому не будет сделано никакого вреда. Часа два спустя, массы жителей обоего пола стали стекаться в город, и не только городские жители, но и деревенские обитатели кышлаков, которые при нашем прохождении были совершенно пусты.
