Джованни Боско не был каким-то необычным исключением, он был юношей доброжелательным и беспокойным. Выносливости и правильному пониманию предела его, как и других, учила жизнь.
Март 1834 года. Джованнино Боско оканчивает класс гуманистики и подает прошение о принятии его в орден францисканцев. Школьный друг, Эугениус Никко, приносит ему ответ.
– Тебя ожидают в Турине на экзамене в монастыре Матери Божьей де Ангелюс.
Джованнино направляется туда пешком. В списке принятых монастыря появляется запись: «Юноша Джованни Боско из Кастельнуово принят с отличным результатом. Отвечает всем требуемым условиям. 18 апреля 1834 г.».
Сразу же Джованнино готовит документы для поступления в монастырь «Депла Паче» в Киери.
Почему он решился на этот шаг? Ему исполнилось уже 19 лет, и он решил, что наступила пора определить свою будущую жизнь. Он трудился и терпел, потому что хотел стать священником. Но в последние месяцы опять столкнулся лицом к лицу с трагической проблемой бедности. Он признался в этом своему другу из Кастельнуово, Эвазио Савио: «Ведь моя мама не сможет мне постоянно помогать во время учебы». На эту тему он разговаривал также с несколькими францисканцами, а те, хорошо его зная, тотчас же предложили: «Приходи к нам. Не будет проблемы даже с оплатой, которую вносят новации при вступлении в монастырь». Как исключение, Джованни Боско должен был быть освобожден от оплаты.
В конце апреля Джованнино направляется к своему приходскому священнику и просит у него документы, необходимые для вступления в монастырь. Дон Дассано посмотрел на него с сомнением:
– Ты хочешь в монастырь? А хорошо ли ты подумал над этим?
– Мне кажется, да.
Спустя несколько дней дон Дассано посетил усадьбу в Суссамбрино и разговаривал с мамой Маргаритой:
– Джованнино хочет стать францисканцем. Я не против, но мне кажется, что ваш сын больше подходит для работы в приходе. Он умеет обращаться с людьми, привлекать к себе ребят, его все любят. Почему же он должен укрыться в монастыре? Кроме этого, Маргарита, хочу вам ясно представить дело: Вы уже немолода и небогата. Сын – настоятель прихода, всегда вам поможет в старости, а сын – монах будет для вас потерян. Я убежден, что вы должны отговорить его от этого намерения. Мне кажется, что это только послужит вашему добру.
Набросив на себя шаль, мать Маргарита отправляется в Киери.
– Дон Дассано был у меня и сказал, что ты хочешь вступить в монастырь. Это правда?
– Да, мама. Я надеюсь, что ты не будешь иметь ничего против.
– Послушай меня внимательно, Джованнино: Я хочу, чтобы ты все спокойно обдумал. Если решишь – иди своим путем, не оглядываясь. Здесь самое важное, чтобы ты выполнил Божью волю. Приходский священник хочет, чтобы я повлияла на смену твоего решения, так как в будущем я могу нуждаться в твоей помощи. Но я тебе говорю: в этих делах мать не в счет. Я бедной родилась, жила убого и хочу бедной умереть. Более того, хочу сказать тебе сразу, что если бы ты, к своему несчастью, стал богатым священником, нога моя не ступит в твой дом. Запомни себе это хорошенько.
Старая крестьянка в черной шали говорила решительным тоном и с огромной энергией, которую излучало ее лило. Дон Боско никогда не забыл этих слов.
Джованнино уже почти принял решение, когда случилось непредвиденное. Спустя много лет, он вспоминает об этом так: «За несколько дней до моего вступления в монастырь мне приснился странный сон. Мне казалось, что я вижу толпу монахов в разодранных рясах. Они бежали в различных направлениях. Один из них подошел ко мне и сказал: „Ты ищешь покоя, но здесь его не найдешь. Бог готовит тебе другое место и другую жатву“».
Сон – дело обычное, ничего не значащее. Однако Джованнино должен был учесть, что для него сны были чем-то важным, хотя, быть может, не всегда удобным.
Он открыл душу перед своим другом Алоизом Комолло и получил ответ, типичный для этого набожного юноши, горячо верующего:
Отслужи новенну и напиши письмо моему дяде – приходскому священнику, а потом уже слепо слушайся. «В последний день новенны – вспоминает дон Боско – я вместе с Алоизом исповедался, принял Святое Причастие, выслушал Св. Мессу, потом служил к другой мессе у алтаря Матери Божьей Милосердной. После возвращения домой нас ожидало письмо от дона Комолло, дяди Алоиза, который писал: „Учитывая все обстоятельства, я бы не советовал твоему другу вступать в монастырь. Пусть станет семинаристом“».
«Почему не посоветуешься с доном Кафассо?»
Стать семинаристом – означало поступление в семинарию. Но откуда взять деньги? Эвазио Савио, друг Джованнино, подсказал ему:
– Иди в Турин и посоветуйся с доном Кафассо. Это лучший из священников, которые родились в Кастельнуово. Джузеппе Кафассо было всего 23 года, но он считался одним из лучших духовных руководителей душ. Много сомневающихся и встревоженных обращалось к нему за советом. Он жил в Турине в церковном интернате, совершенствуя курс теологии и одновременно занимаясь больными и заключенными.
Джованнино пришел к нему и представил свои сомнения. С большим спокойствием, не колебаясь, дон Кафассо сказал:
– Пройди курс риторики, потом поступай в семинарию. Проведение Божье объявит, чего ожидает от тебя. Относительно денег – будь спокоен, кто-то об этом подумает.
Во время этого разговора Джованни Боско столкнулся с важным элементом равновесия в своей жизни. Бурный темперамент водил его всегда среди мечтаний, проектов, сомнений, успехов и разочарований. Дон Кафассо, спокойный и уравновешенный, стал для него тактичным другом, мудрым советником и молчаливым благодателем.
Облачение семинаристов в те времена было важным событием. Кандидат в сан священника снимал с себя штатский костюм и надевал длинную черную сутану. Она должна была ему напоминать: «Хочу стать священником и жить так, как подобает священнику».
Воскресенье 25 октября. В церкви Кастельнуово перед обедней настоятель должен облачить Джованнино в сутану. Джованни Боско приближается к алтарю, неся перекинутое через плечо семинарское одеяние.
«Когда настоятель, дон Цинцано, велел мне снять штатский костюм, при словах „Господь да разденет тебя из человека старого с его привычками и способом поведения“ – я отметил про себя в глубине души: „Сколько устаревшего надо устранить! Боже мой, уничтожь все мои порочные привычки“. А потом, когда он добавил: „Да облачит тебя Господь в человека нового, сотворенного на подобие сердца Божьего, в справедливости, правде и святости“ – я вздохнул: „Боже мой, лишь бы только я в самом деле начал новую жизнь, согласно Твоей воле. Мария, приди мне на помощь!“»
