Тогда я, - хотя и не принадлежал к коллегии профессоров, так как только что и недавно кончил курс в университете, - все же вмешался в это дело и сказал одному из профессоров (кому не помню: или Мечникову, или Сеченову), что решение их крайне несправедливо. Они мне отвечали, что до них дошли сведения, что все профессора математического отделения дали отличный отзыв о работе Лигина только по личным причинам. Тогда я посоветовал им послать диссертацию Лигина - Шалю в Париж, который, в сущности говоря, и был творцом новой геометрии, составляющей в настоящее время во всех университетах предмет особой науки. Шаль, получив эту диссертацию (которая была переведена на французский язык), через несколько времени дал отзыв, что это "превосходная работа" и что, так как ему известно, что есть две степени: магистра и доктора, и можно дать доктора помимо магистра, то он, Шаль, с своей стороны за такую прекрасную работу сделал бы Лигина прямо доктором механики, минуя звание ученой степени магистра механики. После такого отзыва, факультет сейчас же собрался и признал Лигина достойным степени магистра механики. Затем Лигин написал другую диссертацию на степень доктора механики и в течение 25 лет был профессором механики в Новороссийском университете. По прошествии 25 лет, так как Лигин был человек довольно состоятельный (у него было имущество в Одессе), его выбрали Одесским городским головой, каковым он был в течение трех лет и затем был выбран городским головой на следующее трехлетие.
В это время я уже был министром финансов, а Варшавским генерал-губернатором был светлейший князь Имеретинский, который со мной находился в прекраснейших отношениях. Попечителем Варшавского округа после кончины моего дяди, сенатора Витте, был сделан Апухтин, который оставил по себе в Варшаве дурную память, так как в учебных заведениях Царства Польского он преследовал крайне узкие национальные цели.
Конечно, ужиться с князем Имеретинским Апухтин при таком направлении не мог, а потому и покинул пост. Явился вопрос: кого назначить попечителем учебного Варшавского округа? Князь Имеретинский обратился ко мне за советом, и я ему указал на Лигина, бывшего в то время городским головой, а ранее долгое время состоявшего профессором Новороссийского университета. Князь Имеретинский Лигина не знал, но вполне доверился моему указанию, и 65 Лигин, по его просьбе, был назначен попечителем Варшавского учебного округа.
Когда, после смерти графа Делянова, явился вопрос о том: кого назначить его преемником, то ко мне приехал как-то Константин Петрович Победоносцев и начал просить меня, чтобы я поехал к Государю и упросил Государя не назначать попечителем округа (министром нар. просв.?!) одно лицо, не имевшее с учебным ведомством ничего общего и, действительно, совершенно неподходящее; Победоносцев думал, что это лицо будет назначено вследствие особых протекций высоких лиц. Я отклонил это предложение Победоносцева, сказав, что ехать к Государю и вмешиваться не в свое дело я не могу, что будет гораздо лучше, если поедете Вы, потому что Вы были преподавателем не только Императора, но и его отца, и Ваши отношения могут быть совсем другие, нежели мои.
Тогда Константин Петрович Победоносцев решился сам поехать к Государю. Когда он от меня уезжал, то я говорил ему, что не следует ехать только для того, чтобы отговаривать Государя назначить такое-то лицо, а для того, чтобы облегчить положение Государя, надо ему указать на кого-нибудь, и если окажется, что тот, кого Он хочет назначить, - не годится, то надо рекомендовать подходящее лицо. Тогда Константин Петрович стал обсуждать со мною вопрос: кого же следует рекомендовать. И вот мы условились настаивать перед Его Величеством о назначении кого-нибудь из профессорской среды, о назначении человека, уже имеющего большой опыт. При этом мы остановились, на двух лицах: с одной стороны, на Боголепове - это был кандидат, на котором преимущественно настаивал Победоносцев, а с другой стороны, на Лигине, являвшемся кандидатом, на котором преимущественно настаивал я. Было обусловлено, что если Константину Петровичу удастся уговорить Государя не назначать то лицо, которое предполагалось, то он (Победоносцев) будет рекомендовать в кандидаты двух лиц: Боголепова и Лигина.
Победоносцев достиг того, что то лицо, которое предполагалось назначить, не было назначено, а из двух кандидатов Государь остановился на Боголепове, потому что Боголепов в это время был попечителем Московского учебного округа и его лично знал великий князь Сергей Александрович, который естественно имел очень большое влияние на Государя Императора, так как был женат на сестре Императрицы. Таким образом Лигин чуть-чуть не сделался министром народного просвещения. Вообще после этого Государь 66 относился к Лигину еще более милостиво, но вскоре Лигин умер от рака.
Отец же Лигина (бывший в молодости врачом при дворце), уехавший в Вену, прославился там, как доктор душевнобольных и впоследствии на его попечение была отдана громадная, одна из лучших в свете больниц для душевнобольных. Он был очень известным профессором Венского университета по вышеназванным болезням. Лигин признавал его своим отцом, и тот признавал Лигина своим сыном. Я помню, когда я кончил курс в университете и в первый раз поехал за границу для того, чтобы лечиться от болезни, которой я болен и до настоящего времени (а именно, от болезни горла, гортани и носовой полости), то я просил Лигина оказать мне какое-нибудь содействие. Лигин написал относительно меня два слова своему отцу, и, как только я послал этому последнему записку Лигина, не смотря на то, что я в то время был молодым, совсем не известным, без всяких средств человеком, отец Лигина принял меня крайне радушно и дал мне сейчас же письма ко всем Венским знаменитостям, и все эти знаменитости принимали меня и с особенным вниманием относились ко мне.
Когда Лигин был еще молодым человеком, вскоре после окончания им курса в университете у него на губе вдруг появился маленький прыщ, который все больше и больше разрастался. Когда Лигин приехал в Вену к своему отцу, то там ему была сделана операция, этот прыщ был вырезан и у него на губе остался большой шрам. Впоследствии, через несколько десятков лет у Лигина опять на том же месте появился прыщ, оказавшийся раковидным, который его и погубил.
Лигин был женат на одной местной одесской девице, дочери негоцианта Парпути, которая до сих пор жива. У Лигина было два сына, один теперь вице-губернатор в одной из губерний Царства Польского, а другой - главный доктор Николаевского военного госпиталя, (говорят, что он хороший доктор).
Kpоме профессоров, о которых я упомянул, и которые оставили после себя имя не только в университетской русской науке, но сделались известны и во всемирной науке (как, напр., Мечников) были еще и другие профессора также весьма (в свое время) выдающиеся. Так, например, по славянским наречиям некий Григорович, затем профессор Ягич, который и ныне в Венском университете 67 считается знаменитостью; далее, по кафедре русского права профессор Леонтович, - недавно умерший в Варшаве.
