— Если ты, сволочь, еще раз оскорбишь Родину — размозжу голову!
В те дни узники под руководством попавшего в Хаммельбург советского генерал-майора Тхора готовили массовый побег: наметили места для разрыва колючей проволоки, составили карту окрестностей и стали мастерить самодельные компасы. В это время я довольно близко сошелся с Яковом Иосифовичем. За ним неотступно следили, шансов на побег у него практически не было, но он знал о наших планах и обратился ко мне с просьбой:
— В случае удачи расскажи потом обо всем дома.
Передай, что я ни за что не сдамся. Немцы меня и в Берлине уговаривали, и тут пытаются. Но я не отступлю. Ненавижу их всем сердцем! Они обо мне клеветнические листовки разбрасывают, но я верю, что наши во всем разберутся. Фашисты мне смертью грозят. Сообщи, если погибну, всю правду обо мне.
Я посоветовался с друзьями и с их согласия привлек Якова Иосифовича, когда охранники были вдалеке от него, к тайной выделке компасных стрелок. Для этого использовались бритвенные лезвия».
В мрачных застенках фашистского концлагеря Яков стремился помочь другим узникам, участвовал в тайной выделке компасных стрелок из лезвий: компасы требовались тем, кто готовился к побегу. Даже в невероятно трудных обстоятельствах порядочный человек заботился прежде всего о других. Яков так и действовал, хотя находился на краю гибели, ежесекундно рискуя собственной жизнью.
Бывшие узники, знавшие Якова Джугашвили, вспоминают, с какой лютой ненавистью говорил он о предателе Родины генерале Власове. Немецкие газеты опубликовали открытое письмо Власова «Почему я стал на путь борьбы с большевизмом». Предатель призывал советских военнопленных «подняться на борьбу против Сталина и его клики, за построение новой России без большевиков и капиталистов».
— Иуда! — заклеймил Власова Яков Джугашвили.
Так же называл он подручных Власова — бывших советских военнослужащих Жиленкова и Малышкина, перешедших на службу к фашистам и носивших форму генералов гитлеровской армии.
Подлых предателей Родины было немного. Большинство же советских командиров и бойцов, не по своей воле попавших в плен, вело себя достойно, было верно Родине до последнего дыхания.
Но были и иные узники. В Хаммельбург гестаповцы привезли из Берлина несколько грузинских буржуазных националистов. Фашистская печать расхваливала их: они перешли на сторону Гитлера и поливали помоями советский строй. Им устроили «торжественную» встречу с Яковом Джугашвили. Они бросились обнимать и целовать его:
— Генацвале! Мегоброра! (Товарищ! Дружба!) Яков брезгливо отстранил их.
— Кроме дружбы есть еще и служба. Знаю, кому вы служите, — сказал он «гостям». Дал понять, что не желает видеть отщепенцев.
Они уговаривали его стать в ряды «борцов за свободу России». В ответ Яков предложил им выйти вместе с ним на лагерный плац. При этом присутствовал военнопленный (ныне покойный) полковник Фесенко. После войны на встрече с бывшими узниками Хаммельбурга он вспоминал: «Джугашвили тогда во всеуслышание заявил предателям: «Возвращайтесь туда, откуда вас прислали, и скажите там, что, если даже останется в живых всего один боец Красной Армии на последнем клочке нашей земли, то и в таком случае он будет биться с вашими хозяевами до самого конца!»
После этого один из изменников буркнул, что Якову «недолго осталось жить»».
В Музее Великой Октябрьской революции в Ленинграде мне довелось беседовать с Григорием Кирилловичем Сырковым, членом секции бывших узников фашистских концлагерей. Ныне он — пенсионер, живет в поселке Яскеля Карельской АССР. В одном из боев он, офицер, был ранен, потерял сознание и попал в плен. Его доставили в концлагерь Хаммельбург. Сырков рассказал:
«Запомнился зимний день 1942 года, когда охранники ввели в наш барак человека в форме советского офицера. У него были черные волосы, грузинский тип лица. Гестаповский офицер заявил:
— Внимание военнопленных! Перед вами выступит добровольно сдавшийся в плен сын кремлевского диктатора Сталина Яков Джугашвили.
В бараке были офицеры-военнопленные. Они поняли, что перед ними подставное лицо. Фашистский прихвостень призывал вступить в «русскую освободительную армию» генерала Власова. Из рядов военнопленных кто-то крикнул:
— Сколько тебе заплачено?
Видимо, «оратор» был одним из тех изменников-грузин, которые в бараке, где находился Яков Джугашвили, пытались уговорить его перейти на сторону гитлеровцев. Он тут же удалился».
После войны чехословацкий журнал «Жизнь» в № 48 за 1968 год опубликовал очерк «Кто убийца?». Автор приводил текст последнего письма Якова Джугашвили. Оно было адресовано Сталину. Яков писал, что он всегда был предан Родине и никогда не изменит ей. В конце письма рукой Якова сделана подпись: «Джугашвили Яков, старший лейтенант. Москва, улица Грановского, 3, кв. 84. 20.9.42».
Это письмо в сентябре 1942 года в концлагере Хаммельбург Яков передал Милутину Стефановичу, генералу бывшей югославской армии, попавшему в немецкий плен в апреле 1941 года. В честность этого человека Джугашвили верил и был убежден, что его письмо обязательно дойдет до Сталина. Не зная, выживут ли сидевшие с ним в лагере советские офицеры, Яков передал свое последнее письмо югославскому генералу: у него было больше шансов остаться в живых. Это письмо Милутин Стефанович долго прятал и опасался, чтобы оно не попало к гитлеровцам.
В апреле 1942 года Джугашвили доставили в лагерь «Офлаг 10-Ц» под Любеком. Большинство его узников составляли пленные польские офицеры.
Положение советского узника в лагере для польских офицеров было непростым. Пилсудский и его клика, стоявшие во главе буржуазной Польши, почти двадцать лет вели разнузданную антисоветскую пропаганду. Среди польских офицеров, оказавшихся в плену, были и те, кто верил, будто бы в трагедии Польши повинен Советский Союз, подписавший 23 августа 1939 года договор о ненападении с гитлеровской Германией и тем якобы открывший дорогу для фашистской агрессии против Польши. Но среди пленных польских офицеров было немало людей объективных, понимавших характер происходивших событий, сочувствовавших Советскому Союзу.
В год тридцатой годовщины Победы над германским фашизмом выходящая в польской столице газета «Жиче Варшавы» («Жизнь Варшавы») 27, 28, 29 сентября опубликовала документальный материал Томаша Собаньского «Якуб Джугашвили — узник, Офлага 10-Ц»».
Яков Джугашвили — узник фашистского концлагеря «Офлаг 10-Ц» 1942 год (снимок немецкого офицера).
Лагерь этот фашисты создали еще до нападения Германии на Советский Союз. Как и все концлагеря, он был окружен каменной стеной с колючей проволокой в несколько рядов, по которой шел электрический ток высокого напряжения. Лагерь был на особом положении: в нем находились тысяча восемьсот пленных польских офицеров, их обслуживали двести ординарцев — пленных польских солдат. Солдаты приносили офицерам с кухни еду, чинили белье, чистили сапоги.
