– Ага! Так может, ты знаешь, куда подевались мои вещи?
– Я не знаю, Божественная, – виновато проговорила девушка. – Я на этой половине дворца впервые.
– Даже так…
Приняв ванну и умастив тело благовониями, Клеопатра мгновенно уснула, правда, успев подумать о том, что с завтрашнего дня она с особой тщательностью займется своей внешностью, используя все секреты красоты проклятой царицы Нефертити.
9
Следующий день принес много неожиданностей. Узнав о том, что Клеопатра находится во дворце и, более того, уже встречалась с Цезарем, Птолемей закатил скандал. На глазах придворных царь Египта визжал и топал ногами, требуя немедленного ареста сестры.
Клеопатра сидела на троне, белая, словно полотно. Ее судьба висела на волоске, ее жизнь полностью зависела от решения Цезаря. Какое унизительное положение. Но с этим необходимо смириться и пережить. А вот публичные оскорбления Птолемея забыть будет сложнее.
Дав Птолемею возможность выкричаться, Цезарь как ни в чем не бывало произнес:
– Я понял твои требования и принял решение. Ты должен помириться с супругой и разделить с ней трон.
Птолемей пораженно замер.
Клеопатра вздохнула с облегчением. Презрительно глядя на брата, она усмехнулась. Но усмешка эта была нехорошая, подлая, многообещающая. Впервые в жизни слабоумный Птолемей проявил удивительную прозорливость, уяснив, что теперь уж точно его дни сочтены. Сорвав с головы царскую диадему с литой золотой змейкой, он бросил ее к ногам Цезаря.
– Измена! Меня предали! – закричал он звонко, по-мальчишески.
Но никто из придворных не откликнулся на его призыв. В огромном мраморном зале стояла гробовая тишина. Не выдержав, он заплакал и выбежал, как обыкновенный обиженный мальчишка, которому не дали любимые сладости.
– Ну, что ж, – задумчиво произнес Цезарь, – можно считать, что примирение произошло.
Было решено устроить вечером пир в честь установившегося согласия между царственными супругами. Клеопатра продумывала свой туалет с особой тщательностью. Прибывшая во дворец из военного лагеря Нефтида сделала ей сложную прическу, вплетя в волосы нити жемчуга. Просторное белое платье обрамляли крылья сокола, золотые браслеты подчеркивали изящные руки, длинные золотые серьги – грациозную шею.
– Ты обворожительна, госпожа, – восхищенно прошептала Нефтида.
Клеопатра улыбнулась. Если бы и Цезарь так думал!
– Ты хочешь понравиться ему?
– С чего ты взяла?
Нефтида пожала плечами.
– Вы созданы друг для друга.
– Почему ты так решила?
– Я чувствую это. Вы глаз друг с друга не сводите.
– Это еще ни о чем не говорит.
– Это говорит о многом, – не уступала Нефтида. – Вспомни о моем гадании!
Клеопатра задумалась.
– Ты думаешь, это он и есть?
Нефтида кивнула, не догадываясь о том, какую боль причиняет царице своей настойчивостью. Клеопатра с ужасом вспоминала все свои ошибки, которые успела совершить, запутавшись и неверно истолковав предсказание не только Нефтиды, но и видение в храме Исиды. Безусловно, Потин успел рассказать Цезарю о том, что она была любовницей молодого Помпея. Даже представить страшно, сколько подлого и мерзкого он про нее нарассказал! О, боги, как же стыдно!
За пиршественным столом Цезарь сидел между Птолемеем и Клеопатрой. Он с удовольствием оказывал знаки внимания царице, а та расцветала и хорошела, словно цветок в руках садовника. Придворные оживленно разговаривали, смеялись, шутили, но за всем этим весельем чувствовались напряженность и настороженность. Все понимали, что борьба между Клеопатрой и Птолемеем – впереди. И борьба эта будет жестокой, кровавой, беспощадной.
Царица чувствовала на себе холодные, завистливые взгляды александрийской знати, а за их неискренними улыбками – недовольство и страх. Что ждет их? Как она распорядится их судьбами? Изгнание многому научило царицу. Она поняла, как важно иметь собственную придворную партию и сторонников среди аристократических семей. Царя делает свита. Этой старой как мир мудростью она пренебрегла, за что и поплатилась. Клеопатра решила не следовать примеру отца, устроившего массовые казни после возвращения на престол. Она поступит иначе. Она расправится лишь с самыми опасными врагами – братом и сестрой.
Царица тяжело вздохнула.
– Ты чем-то расстроена? – услышала она глубокий голос Цезаря.
Взглянув ему в глаза, Клеопатра решила быть честной с ним до конца. Этот человек обладал поразительной способностью читать человеческие сердца словно рукопись. Обманывая и хитря с ним, она рисковала разозлить его. И уж он, в отличие от Птолемея и Потина, сумеет уничтожить не только ее, но и весь Египет.
– Мой брат слабоумен и сам по себе не представляет никакой опасности. А вот Потин, его евнух, и есть главный зачинщик заговора против меня. Этот человек невероятно опасен, правда до тех пор, пока жив, – многозначительно произнесла Клеопатра.
Цезарь внимательно слушал.
– В твоих словах есть резон. Но…
Он не успел договорить. Подошел консульский цирюльник, поклонился Клеопатре и обратился к своему господину:
– Цезарь, я только что услышал очень интересный разговор.
– О том, как египтяне шутят по поводу моей роскошной прически?
Цирюльник закатил глаза.
– Если бы мы были в Риме, я оценил бы твою шутку. Но мы в Александрии, среди недругов.
– Да ты что! А я с некоторых пор начинаю думать, что египтяне будут самыми преданными нашими друзьями.
Клеопатра покраснела от этих слов.
– Отставим шутки. Что ты узнал?
Цирюльник кивнул в сторону царя, злого и почти ничего не евшего:
– Совершенно случайно я услышал, как Потин, евнух Птолемея, говорил одному из своих придворных, что нужно срочно послать гонца в Пелусию к Ахиллу с приказом возвращаться с войском в Александрию. Я видел этого придворного пару раз, да вот имя запамятовал…
Цезарь встал и обнял цирюльника.
– Как хорошо, когда друзья тебя любят и верны тебе, – с чувством произнес он.
Испытывая сильное волнение, Клеопатра поднесла руки к груди. То, что собирался сделать Потин, означало лишь одно – войну. Армия, которую она собирала в течение года, благополучно разбежалась. Захочет ли Цезарь ей помочь?
Сев в кресло, Цезарь подозвал к себе начальника стражи и что-то прошептал ему на ухо. Внешне он был спокоен, но царица чувствовала его гнев и недовольство. Цезарь был непростым человеком, каким-то образом он сочетал в себе и добродушие, всех поражающее, и расчетливую жестокость. То, что происходило дальше, происходило будто во сне. Клеопатра увидела, как два легионера подошли к Потину и вывели его в дворцовую галерею. Затем раздался страшный крик. Несколько придворных вскочили со своих мест, но личная охрана Цезаря их быстро уняла.
